Тандрагар. Сергей Витальевич Шакурин

решетка ворот, нависала острыми пиками толстенных прутов. После первого посещения осиротевшего жилища, Слак открыл ворота, и сейчас возвращаясь, вошел во двор через них. Больше норой под стеной он не хотел пользоваться.

      Никаких изменений за время отдыха в поселке он не обноружил, новых запахов во внутренних помещениях не добавилось.

      Пройдя лестницы и переходы, ведущие наверх, Слак остановился у первой из запертых дверей. Две высокие и достаточно широкие створки смыкались узорными задвижками, соединяемыми зубчатой рейкой, в середине которой находилось отверстие замочной скважины.

      «Ну что, преступим к взламыванию», – улыбнулся Слак и достал связку отмычек. Дверь поддалась третьей металлической загагулине, которую мастерил кузнец поселка.

      Когда створки без скрипа разошлись в стороны, осыпав порог пылью, перед взором Слака предстала гигантская библиотека.

      – Ух ты! Вот это подарок! Почти как у меня в детстве, – он вошел внутрь и огляделся.

      Слой пыли на полу не тронут, не единого шума не улавливалось, и чьего-либо присутствия Слак не чувствовал. Это радовало. Ему не хотелось портить книги, полки которых поднимались под потолок.

      – Что ж, – обойдя всю библиотеку, Слак закрыл за собой дверь. – Идем дальше.

      Следующая дверь выглядела миниатюрной по сравнению с библиотечной, и очень изящной, с элегантными узорами, но ее уродовали глубокие царапины от лап рукозмей.

      Страшная догадка воплотилась в реальность, когда Слак открыл дверь. Небольшая детская комната, заполненная различными милыми украшениями и игрушками, стала камерой смерти для маленькой девочки, которая пряталась под своей кроватью. Иссохший труп ребенка в позе эмбриона закутанный в покрывало скрывала под собой постель.

      Слак представил, как родитель кричит дочери запереться у себя в комнате, а по лестнице, мимо масленых светильников уже несутся помеси, пытаясь настичь свои жертвы. Девочка запирает комнату и тут же в дверь ударяется мощное тело рукозмея, но преграда сделана на совесть, из каменного дерева, и на поверхности двери остаются лишь борозды отчаянья, от когтей голодной твари.

      Выйдя из детской комнаты, Слак отправился к следующей запертой двери. Она была мощной на вид, словно из камня, и с ее замком пришлось повозиться. Когда в очередной раз не вышло отпереть, Слак сполз по стене, и уселся на покрытый плотным слоем пыли пол.

      Обтерев грязной рукой пот с лица, он обратил внимание на противоположную стену коридора. На деревянном покрытии в нескольких местах остались росчерки зарубов от удара меча, и здесь же следы от костяных «клинков» рукозмей.

      «Граф бился до последнего…» – решил Слак, и его взгляд уловил, что-то небольшое, плоское лежавшее под слоем пыли у стены.

      «Может мне повезло и это ключ?» – улыбнулся он и поднялся.

      Находкой оказался кончик одного из зазубренных «клинков» тварей.

      – Та-ак… – Слак четко помнил, когда вытаскивал тела рукозмей из замка, что ни у кого не было укороченной конечности. –