Большое небо. Кейт Аткинсон

– очень размыто, номера не разглядеть.

      – Можно мы уже поедем, пап?

      На базе съемочной группы Джулии не оказалось.

      – Она еще на площадке, – сказал кто-то.

      Съемочная группа к Джексону привыкла. Парень, который играл Балкера, вечно тянул из Джексона все соки, выясняя, как повел бы себя «настоящий» детектив, а потом забивал болт на советы.

      – Ну а что? – сказала Джулия. – Ты же сто лет как не служишь в полиции.

      Да, но полицейский я навсегда, подумал Джексон. Это его прошивка по умолчанию. Она ему, всего святого ради, в самую душу вшита.

      Парень этот – уже второй, кто играет Балкера; у первого актера случился нервный срыв, он уехал и больше не вернулся. Было это пять лет назад, но Джексон до сих пор считал нового парня новым парнем, и у него еще было имя – Сэм, Макс, Мэтт – из тех, что в мозгу у Джексона никогда не застревали.

      В фургоне кафетерия выставили сэндвичи, и Натан заглотил целую кучу без малейших признаков пожалуйста или спасиба. Дидоне впору ему позавидовать.

      – Славно жить в свинарнике, да? – сказал Джексон, а Натан насупился и сказал:

      – Чего? – как будто Джексон – муха надоедливая.

      Надоедливая муха и есть – Джексон и сам понимал. Надоедливая муха, за которую неловко.

      (– Это один из пунктов твоего отцовского резюме, – сказала Джулия. – И вообще, ты уже старик.

      – Благодарю.

      – В смысле – в его глазах.)

      Джексон считал, что для своих лет сохранился неплохо. Все волосы на месте, и в один прекрасный день он их, спасибо генетике, пожертвует Натану, так что пусть все-таки скажет спасибо (ага, как же). Куртка «Белстафф роудмастер», «рэй-баны» – по мнению Джексона, он по-прежнему оставался фигурой весьма интересной, можно даже сказать – клевой.

      – Конечно, никто не спорит, – сказала Джулия, точно капризное дитя утешала.

      Джулия в конце концов явилась – видок такой, словно прямиком с поля боя. В медицинской форме, которая, вообще-то, ей шла, вот только вся в крови и с огроменной ножевой раной поперек лица – отлично потрудились гримеры.

      – Серийный убийца напал, – бодро пояснила она Джексону.

      Натан уже пятился, поскольку Джулия наступала на него, распахнув объятия.

      – Придержи его, а? – попросила она Джексона.

      Тот прикинул, на чьей он стороне, и воздержался. Натан нырял и увиливал, но в итоге Джулия заловила его и наградила шумным чмоком – в материнских объятиях Натан извивался, как рыба на крючке, и рвался на свободу.

      – Мам, ну кончай, ну пожалуйста. – И вырвался.

      – На самом деле ему нравится, – сообщила Джулия Джексону.

      – Ты на смерть похожа, – проинформировал ее Натан.

      – Я в курсе. Красота, скажи?

      Она упала на колени и обняла Дидону почти так же страстно. Собака, в отличие от ребенка, ответила симметрично.

      Тут все затягивается, сказала Джулия, она застрянет до ночи.

      – Езжай лучше домой с папой.

      – Запросто, – вставил «папа».

      Джулия непомерно надула губы, аки печальный клоун,