Свободная. Синтия Хэнд

хочешь войти? – предлагаю я, поднимаясь на первую ступеньку крыльца. – Думаю, я смогу отыскать немного какао.

      Но папа качает головой:

      – Думаю, пришло время для следующей части твоего урока.

      – Следующей части?

      – Ты помнишь, как перемещаться?

      Я киваю:

      – Призвать венец, подумать о месте, где хочу оказаться, а затем щелкнуть три раза каблуками и сказать: «Нет места лучше, чем дом».

      – Я видел «Волшебника из страны Оз», – говорит он. – Это один из любимых фильмов твоей мамы. Мы смотрели его каждый год.

      И мы тоже. И при воспоминании об этом у меня встает ком в горле. Когда мне было семь, мама каждый вечер читала мне эту книгу перед сном, а когда та закончилась, мы вместе посмотрели фильм и дружно распевали песни, пытаясь идти, как герои, переступая через ноги друг друга.

      Вот только мама умерла, и больше мы не посмотрим этот фильм вместе.

      – И что теперь? – спрашиваю я, не желая поддаваться грустным мыслям.

      На его лице появляется злобная ухмылка, хоть он и ангел.

      – А теперь возвращайся домой.

      И он исчезает. Нет никакого сияния венца или чего-то подобного. Он просто исчез.

      Он правда верит, что я самостоятельно смогу вернуться в Калифорнию?

      – Папа, – зову я. – Это не смешно.

      Ветер подхватывает охапку красных осиновых листьев и бросает мне их в волосы.

      – Отлично. Просто великолепно, – бурчу я.

      Поставив метлу в коридоре рядом с дверью на случай, если она нам снова понадобится, я возвращаюсь во двор и призываю венец. Судя по времени, занятия Вань Чэнь закончатся через час, поэтому я закрываю глаза и представляю свою комнату, покрывало лавандового цвета на кровати, маленький письменный стол в углу, вечно заваленный книгами и тетрадями, а также кондиционер в окне.

      Все это очень легко представить, но когда я открываю глаза, то понимаю, что все еще нахожусь в Джексоне.

      Папа говорил, что нужно сосредоточиться на чем-то живом, но у нас нет даже комнатного растения. Оказывается, перемещаться в пространстве не так уж легко.

      Я снова закрываю глаза. В воздухе пахнет снегом с гор. Я бы взяла пальто, если бы знала, что сегодня окажусь в Вайоминге. Я настоящая мерзлячка.

      «Ты мой Калифорнийский цветочек», – как-то сказал мне Такер, когда мы сидели на заборе, окружавшем пастбище на ранчо «Ленивая собака», и наблюдали, как его отец обучает жеребенка. В тот день листья на деревьях были такими же красными, как и сегодня. Я так сильно дрожала от холода, что начали стучать зубы, а Такер рассмеялся и, назвав меня своим Калифорнийским цветком, завернул в свою куртку.

      И тут мне в нос ударил запах конского навоза. Сена. Дизельного топлива. И нотки печенья «Орео».

      О нет.

      Я распахиваю глаза и понимаю, что нахожусь в сарае ранчо «Ленивая собака». Я перенеслась не в свою комнату.

      А к Такеру.

      Это так удивляет меня, что венец слетает, и окружающее меня сияние пропадает. И именно в эту минуту Такер,