Чёртовы свечи. Александр Ступин

оно вон, опять в калитку ломится. Как война началась, то свечи ходовым товаром стали. Кому за здравие, а кому и за упокой.

      Случилось это точно не скажу когда. Матушке моей соседка рассказывала, а сами представляете, две бабы говорят, солнце с луной спутают. То ли на излёте лета, то ли уж под осень 1915 года… Семья одна сына хоронила. Молоденький совсем, только юнкерское окончил, офицером стал и – на фронт, а там в первую бомбёжку под снаряд попал. Осколок ему живот вспорол. Умирал, говорят, сильно страдал. Родители от горя поседели, единственный сынок. Отпели его, похоронили. На девять дней пришли самые близкие помянуть, свечи зажгли.

      Точнее, так было. Вечер, свечи стали зажигать, все зажгли, а одна ни в какую. Подымит и тут же гаснет. У неё тогда побольше верхушку сняли, чтобы фитиль подлиннее освободить, а из неё что-то потекло, и запах такой ужасный, как протухло что-то. Её выбросить хотели, а на случай был в этот вечер на поминках друг погибшего, то ли химик, то ли биолог. Его эта свеча очень заинтересовала. Он её в салфетку завернул и потом с собой-то и унёс.

      Прошло время, как в полицейский участок заявляется этот химик-биолог и показывает результаты своих исследований. Следователи и сам начальник полиции так и ахнули. Они уж позабыли про тот страшный случай со свечами, когда ведь всю полицию перетряхнули, а начальника и его заместителей вовсе уволили…

      – Так что там? Что там в бумагах, в исследовании было? Ну не томите, говорите быстрее, – взмолились мы.

      – А ничего. Ничего в свече не было.

      – То есть как? Как ничего? Ну текло что-то, состоит она из чего-то. А чему удивились в полиции и что тогда этот химик или биолог принёс? Для чего он в полицию-то пошёл? – торопили мы.

      – В свече ничего не было. Это «ничего» и определил приват-доцент. «Оно» было, даже имело вес. Но «оно» не было похоже ни на один земной элемент или смесь элементов. Состав невозможно было определить.

      – Ну дальше понятно, внеземная цивилизация…

      – Потусторонний мир. Это в сериале было, как там его… Ну смотрели же…

      – Нет, нет и нет. Возможности тогда у науки были не такие, как сегодня, но молодой учёный был очень расторопным и дотошным. Он попросил материалы, те, что остались от Александра Андреевича Романовского, того, что погиб когда-то страшно.

      Так вот, тогда впопыхах многие его книжечки так в городе и остались. Не забрали их. В полицейский архив их сдали и забыли. Над приват-доцентом никто смеяться не стал, во-первых, городская знаменитость, кто из города провинциального таких высот достиг, а во-вторых, начальство помнило прежний смех, и чем он закончился для некоторых высших городских чинов. Повезло, что просто уволили. А ведь суд грозил. Это тогда, в мирное время, а по военным законам могут под трибунал подвести. Или того хуже – на фронт. На руки документы, конечно, ему не дали, но в архив пустили. Но при согласии, что с этой минуты при нём будут находиться двое агентов полиции, по очереди. Вплоть до его возвращения опять в столицу.

      Учёный сидел в доме своих родителей,