В ночи. Владислав Баев

Умри! Умри!

      Казалось, сама Ночь управляет поездом и продвигает его вперёд. Монотонный стук колёс проникал в мозг, и терзал, и резал его:

      – Умри! Умри! Умри!

      И электричка, сошедши с рельс, утонула в болоте со всеми своими пассажирами.

      5

      По осени деревенский мальчишка, имеющий склонность что-нибудь стащить, забрался в Сашин дом и обнаружил в нём разлагающийся труп грудного ребёнка.

      Теперь местные жители уверяют, будто бы каждое лето, и всегда двадцать пятого июля, они слышат ночью разговаривающие голоса: два женских и три мужских.

      – Прилетят, поговорят, поговорят о непогоде, о ночи, – рассказывает деревенский староста, – и улетят. Да, и ещё всегда слышен плач грудного ребёнка. А на дворе всегда дождь и ветер.

      Последняя

      Ежесекундно Ночь правит половиной Мира, затемнённой половиной Земли. И кажется, что Ночь истекает из космоса, приходит из самой Вселенной.

      Запасы «солнечного горючего» не бесконечны, они истощаются, и придёт время – Солнце погаснет, и наступит царство вечной Ночи, потоки Тьмы хлынут из Вселенной на Землю. И на Земле будет вечно царить вселенская Мгла, уничтожая, изживая искусственные источники Света, создаваемые слабым, хилым и бессильным человечеством. И Ночь тихо и незаметно войдёт в Ваш дом, и дети будут рождаться во Тьме, и умирать будет человек в вечной беспощадной Ночи, никогда не увидев Солнца…

      25.7.1998 г.

      Дожить до рассвета

      1. Прибытие

      Было начало июля. Лето выдалось жарким и душным. День уже давно перевалил за полдень. Лес, лес и лес. Кругом только лес. Да тонкая прямая линия, как царапина, проходит через него. Но нет, это не царапина – это гнойная, кровоточащая рана, имя которой – железная дорога. Пустой полустанок. Вдалеке, сверкая на солнце, показалась длинная сине-голубая гусеница-электричка. Длинная и медленная, как червяк, но принёсшая лесу только вред, она приблизилась и, скрипя колёсами, остановилась у станции. Остановилась лишь на мгновение и поползла дальше. Сошёл на станции только один человек. Это был девятнадцатилетний парень. Дмитрий. Он каждое лето приезжал сюда, в деревню, к дяде. Через лес от станции вела чуть заметная тропинка. Дима, поправив рюкзак, углубился в лес, следуя указаниям изгибов тропы. Он шёл не торопясь, и лесная прогулка заняла у него минут с двадцать. Затем деревья раздвинулись, и в конце тропинки показалась деревня. Деревянные, добротно построенные дома. Изредка одноэтажные, чаще – двухэтажные, а местами даже попадались дома и с тремя этажами. Среди деревянных затесались и несколько кирпичных. Интересно, как доставляли этот материал в такую глушь, без дорог, без подъезда для грузовых… да даже и обычных машин? Одна улица. Дима двинулся по ней, мимо деревянных заборов.

      Вот он тот деревянный двухэтажный дом. Обычный деревенский дом. Все окна, да и дверь тоже были распахнуты настежь, что и не мудрено – духотища-то какая! Солнце так и печёт! Рядом с крыльцом пятнадцатилетняя девочка играла с котёнком,