Великая империя зла. Сергей Викторович Пилипенко

его казни, можно было навлечь на себя мзду со стороны его рода, и хотя это было не очень опасно, все же султан понимал, что раскол внутри Дивана грозит повернуться расколом империи.

      Поэтому, одернув своего первого руководителя в неуместной болтовне и обвинив в слишком уж жестоком отношении к простому народу, султан приказал отправиться встречать его пятьсот шестую по счету жену и доставить во дворец, при этом указав на то, что если этого не произойдет в срок, то вина будет доказана, а соответственно, исполнен и приговор.

      Эмир встряхнул головой от тяжелых мыслей и посмотрел вновь на море.

      Корабли приближались. Их было несколько. Судя по всему, это галеры, где использовался труд невольников, что, впрочем, оправдывалось, так как частые штили на море подолгу держали суда в портах, а то и просто среди окружающей бездны волн.

      Море никогда не нравилось эмиру, и в душе он желал никогда его больше не видеть. То ли это был страх перед огромной массой воды, то ли просто суеверие, в которое сам почти не верил – он не знал и не понимал.

      Но в то же время осознавал, что море не сулит ему хорошего и где-то внутри всегда содрогалась какая-то жилка при виде темного царства воды.

      Корабли приближались и уже гораздо лучше были видны борта судов. Огромное количество весел то и дело опускалось на воду, от чего в голове эмира возникал небольшой шум.

      Он представлял, как сейчас на бортах судов стоят погонщики и время от времени, хлестая им же подобных, приказывают грести сильнее и лучше.

      В основной своей массе это были те, далекие его предки, захваченные когда-то в плен или обращенные в рабов с помощью силы войск. Но, были здесь также и русичи – люди со светлыми головами и почти белой кожей.

      Сейчас, когда дела империи шли не особо хорошо, эмир понимал, как важно было настроить народ против иноверцев. И в большей степени, это удавалось.

      Пленников, если они убегали, тут же сдавало местное население, получая в награду за это небольшой участок земли под сад от местной власти. Поэтому, убежать было непросто и плененные порой до конца своих дней находились на галерах или где-то еще в других местах.

      Их труд здесь, за далекими рубежами их настоящих мест обитания, очень хорошо ценился. Они были выносливы, жизнестойки и особо не привередливы. Поэтому, цена на них была высокой.

      Правда, это не касалось самой империи, то есть власти. Они получали это в достатке в качестве свободно существующего налога с работорговцев.

      К примеру, если тот продавал пятерых, то из них двоих он должен был отдать эмиру, как лицу, осуществляющему законодательно облагаемую налоговую и другую власть.

      Отчасти, это было несправедливо, так как работорговцу приходилось туго при этом, но, что поделать, когда империя нуждалась в рабочей силе и подъеме иерархий вверх.

      Занимаемое место в Диванной власти позволяло эмиру широко мыслить о положении дел других государств и открывало доступ к совершенствованию прошлых ошибок времени, а иногда и полностью к их уничтожению.

      Им