Пожалуйста, позаботься о маме. Кун-Суук Шин

у свекрови, где можно купить такую рыбу, но случайно выяснила, что можно заказывать горбылей на дом по Интернету. Поскольку первый ящик они съели за один присест, она решила заказать уже два ящика.

      – Когда прибыли ящики с горбылями, я вымыла их и пересчитала, всего их оказалось двести штук. Вымытые рыбины я разложила по пять штук в пакет и убрала в морозилку, чтобы потом без проблем готовить. Но вдруг мне ужасно захотелось взять всю эту рыбу и швырнуть на пол, – спокойно сказала сестра. – И я вспомнила о маме. Я подумала, как она чувствовала себя все эти годы в нашей старой кухоньке, готовя на огромную семью? Помнишь, сколько мы ели? У нас было два стола, заваленные едой. Помнишь нашу огромную кастрюлю для риса? А еще ей приходилось упаковывать для нас завтраки и готовить закуски из всего, что можно было вырастить в деревне… И откуда только у мамы силы брались? Поскольку отец был старшим в семье, в нашем доме всегда гостило несколько родственников. Не думаю, что маме нравилось все время торчать на кухне.

      Сестра застигла тебя врасплох. Ты никогда раньше не представляла маму отдельно от кухни. Они были неразрывно связаны между собой, кухня и мама, как одно целое. И ты никогда не задумывалась, а вдруг маме действительно не так уж и нравилось все время торчать на этой кухне.

      Чтобы заработать денег, мама разводила тутовых шелкопрядов, подготавливала солод для варки пива и помогала готовить тофу. Лучший способ накопить деньги – не тратить их. Мама приберегала каждую копейку. И еще она могла всучить старую замызганную, лампу, потертый камень для глажки белья или старый кувшин каким-нибудь приезжим. Им хотелось заполучить эти старинные вещи, и, хотя они не имели для нее никакой ценности, мама спорила о цене не хуже заправской торговки. Поначалу казалось, что она вот-вот уступит, но затем снова продолжала гнуть свою линию. Спокойно выслушав покупателей, она говорила:

      – Я согласна продать только за эту сумму.

      – И кто купит эдакую дребедень за такие деньжищи? – с насмешкой отзывались незадачливые любители древностей.

      – Тогда зачем вам эти вещи, если вы считаете их барахлом? – огрызалась мама и отбирала у них лампу. Покупатели сердито ворчали:

      – А вы неплохо разбираетесь в торговле, – и платили маме столько, сколько она требовала.

      Мама никогда ни за что не платила полную цену. Многие вещи она делала сама, ее руки всегда были чем-то заняты. Она шила, вязала и без устали трудилась в поле. Мамины грядки никогда не пустовали. Весной она сажала картошку, а также салат, просвирник, чеснок, шнитт-лук, перец и кукурузу. Около забора вокруг дома она выкапывала ямки для цукини, а рядом с полем высаживала бобы. Мама выращивала кунжут и огурцы, собирала листья тутового дерева. Ее можно было застать или на кухне, или на грядках, или на рисовом поле. Она копала картофель и батат, собирала цукини и капусту, тянула из земли редьку и редис. Мамин труд подтверждал, что ничего не вырастает само собой и сначала надо посеять семена, а потом изо дня в день ухаживать за посадками. Она платила только за то, что