Пилюля. Артур Жейнов

из разных классов не должны и не могут быть вместе. Мы с тобой одинаковы. У нас одинаковые привычки, воспитание, потребности, взгляды на будущее, отношение к богатству. Да, все! Все, куда ни глянь! Мы и они – разные планеты. Люди низшего класса – инопланетяне, Рита. Только так получилось, что мы хозяева, а они слуги. Не надо, неправильно, чтобы грязный черный слуга лез в чистую постель белой хозяйки. У нее есть свой белый муж, и у них будут белые дети. И это правильно! Это я называю порядком. И еще, дело не в умении или неумении зарабатывать, совсем нет! Нас перетасовали, а мы снова разбились на группки. Одни стали над другими. Люди высшего класса физиологически отличаются от людей низшего и тянутся друг к другу. Спариваться с низшими – все равно, что с животными. Звучит цинично, я знаю. Но я много думал. Принцы, Рита, будут жениться на принцессах, а свинопасы – на этих, ну, на голодранках разных. Не я решил – высшие силы так хотят.

      Вадим замолчал. Насмешливый взгляд Риты раздражал молодого человека. Девушка коснулась рукой его колена.

      – Вадим, ты никому этого раньше не говорил?

      – Нет.

      – Честно?

      Готовясь к выпаду с ее стороны, он сощурил глаза.

      – Прошу тебя, в память о нашей дружбе, – участливо произнесла она, – никогда никому не повторяй того, что сейчас сказал. Вадим, это шизофрения. Полнейшая чушь.

      – Чушь. Понятно.

      – Угу, – Рита надула губки, сочувственно покачала головой.

      – Поглядим, чем он так хорош. Какие такие у него достоинства… Очень интересно… Очень… Ведь познакомишь, не испугаешься?

      – Чего мне пугаться? Ты бойся, чтоб его низшая физиология близким контактом твою высшую не деформировала.

      Рассматривая Вадима, Рита тихонько посмеялась и спросила:

      – Скажи, супермен, а чего это ты меня в бедноту записал? Папа мой человек не бедный, поможет.

      – Твоего отца достали твои капризы. Он не хочет видеть этого твоего… Сам мне сказал.

      – Папа захочет то, чего хочу я, – с вызовом произнесла Рита и снова отвернулась к иллюминатору.

      – Не в этот раз, – самонадеянно заявил Вадим.

      На несколько минут зависло молчание, а затем он прошептал:

      – Ритусик, бойся того, кому нечего терять.

      – Тебя? – усмехнулась она, все так же глядя на улицу.

      Самолет не спеша выруливал на взлетную полосу.

      – Я тебя отравлю.

      – В тюрьму упекут.

      – А я и себя отравлю.

      Рита повернулась к нему.

      – Раз проболтался, значит, не отравишь. Слушай, если так решил, начни с себя, а? Ну, мне пока не хочется, правда. Дай хоть институт закончить. Точно, давай, как получу диплом, привози свою курару.

      – Кураре. Называется «ку-ра-ре».

      – Угу.

      – Издеваешься, да? Весело тебе.

      Девушка тяжело вздохнула.

      – Послушай, мой верный рыцарь, ну почему люди считают, что они какие-то особенные? Возомнят себя страдальцами и верят, что несчастны, что плохо им,