Пилюля. Артур Жейнов

лучше никакой, чем такую. Мы по совести умирали, а вы по совести жить не хотите.

      – Может, не за тех умирать надо было, а, дед? Может, не с теми воевал?

      – Поговори мне. Я-то с теми, с кем надо, а вот ты подумай, с кем и против кого.

      Рита все это время, как бы прогуливаясь, шла по параллельному ряду. Ее внимание привлек крепкий мужчина у окна. Он как-то слишком резко отвернул от нее лицо и приложил палец к уху. Девушка прислушалась:

      «Видел… – прошептал незнакомец – … Мент мешается… Обязательно проверим…»

      Рита остановилась, заметила еще нескольких типов похожей комплекции, то и дело прикладывающих ладони к ушам. Двое подозрительных следили за стариком и сержантом у самого выхода.

      Проходя мимо туалета, старик остановился, схватился за живот.

      – Ой, больно!

      – Что у тебя опять? – недовольно спросил полицейский. – Осколок бомбы в заднице шевелится?

      – Рези. Не дойду. – Корчась от боли, дед показал на дверь. – Туда надо.

      – Что еще придумал! Терпи.

      – Думаешь, я под Сталинградом мало натерпелся?

      Полицейский недовольно скривил лицо.

      – У тебя две минуты.

      – Ты это… не пускай никого, внучок. Ну не могу я при посторонних…

      – Две минуты, – повторил сержант.

      Старик благодарно кивнул и направился к двери, бурча себе под нос: – Две минуты… У нас в сорок третьем под Курском… сейчас я тебе расскажу…

      Дверь за старым воякой закрылась. Сержант остался терпеливо ждать снаружи. К туалету подошел крепыш, стоявший у окна, и взялся за ручку.

      – Куда? – остановил его полицейский.

      – Сюда, – показал на дверь мужчина.

      – Подождите, сейчас генералиссимус выползет, – добродушно усмехнулся сержант. – Задумался, видно, никак не вспомнит, что там у них под Курском в сорок третьем стряслось.

      – Я тороплюсь.

      – Все торопятся.

      – Но мне надо.

      – Всем надо.

      – Но мне очень надо!

      Блюститель закона дернул за ручку, дверь не поддалась.

      – Закрылся, панфиловец, – сказал он и постучал. – Дед, выползай!

      Никто не ответил, и он постучал еще раз.

      – Дедуля! Ставка на совещание зовет!

      Крепыш, просившийся в туалет, заметно занервничал. С нетерпением наблюдая за неэффективными действиями полицейского, он не выдержал, оттолкнул сержанта и, выбив дверь ногой, влетел внутрь.

      – Ты что сделал? – заорал полицейский и, закипая от гнева, кинулся следом.

      И тут Рита увидела, как со стульев вскочили и с разных концов зала стремглав помчались к туалету еще несколько мужчин. Из уборной им навстречу выскочил тот, что выбил дверь, и кинулся к выходу:

      – В форточку! В форточку вылез! – истерично кричал он маячившим вдалеке темным силуэтам. – По крыше уходит! Все на улицу! Быстро! Быстро!

      Все вдруг загомонило, забегало.

      Девушка вспомнила, как однажды открыла дверь в погреб, а там точно так же перепугано и бестолково по полу метались мыши.

      На