Когда цветет олива. Елена Чутская

одну сумку из багажа, уверенно повел гостью к темно-синему минивэну.

      Дорога петляла по гористой местности, вдоль обочин плотной стеной возвышались зеленые деревья. Италия встретила Машу пасмурно. Небо заволокло серыми низкими тучами, и через время пошел дождь. Маша пожалела, что перед отлетом сдала в багаж плащевую куртку, надеясь на обещанное Лорой солнце и плюс двадцать пять. Вспоминая о багаже, она вздрогнула от сырости, непроизвольно сжала холодные руки. С благоразумной предусмотрительностью надев в поездку плотный полушерстяной брючный костюм, Маша мысленно восхваляла женскую интуицию, пытаясь заодно унять мелкую трусливую дрожь то ли от близкого присутствия Марио, то ли от пронизывающей сырости дождя. А сеньор Тонини улыбался всю дорогу и не верил долгожданному счастью, что прекрасная Мария из далекой холодной России приняла его предложение.

      – Ты устала, – повторял он по-русски едва уловимым шепотом, сидя на заднем сидении рядом с гостьей, словно признавался в тайной любви.

      Но на этом его словарный запас закончился. Языковой барьер пугал Машу еще и раньше в Москве, а сейчас явилось очевидное прозрение, что столь необходимое общение, без которого ее приезд обретет лишь формальное пребывание в чужой стране, ляжет тяжелым грузом на ее хрупкие плечи. И вместо куртки душу грел планшет в придачу с интернетом.

      – Как твое здоровье? – почти по слогам она прочла итальянский перевод.

      – Хорошо.

      – Как семья?

      – Хорошо.

      – Работа?

      – Великолепно!

      На этом беседа закончилась, и начался проливной дождь. Потоки воды бежали по дорожному полотну впереди машины, механические дворники не успевали очищать лобовое стекло от мутных ручьев. Вокруг стояла молочная пелена, и хотя старший Джулиано уверено вел машину по узкой дороге, отец в целях безопасности велел сыну съехать на обочину и переждать ненастье.

      – Тетя просила не задерживаться, – недовольно ворчал Джулиано, приглушая мобильное радио.

      – Отец прав, дороги не видно. Куда ты хочешь ехать? На верную смерть! – вскипел Франческо и ладонью ударил по бампризу.

      Между братьями завязался вялый спор, который мог погасить только отец.

      – Прекратите! Не позорьте меня перед женщиной.

      – Она всё равно ничего не понимает, отец, – Джулиано улыбнулся в сторону гостьи.

      – И что с того? – разозлился Марио. – Можно говорить при ней всякую чушь! Она не настолько глупа, как ты думаешь.

      – Ничего я не думаю!

      – Нет, думаешь! Я по твоему лицу вижу, что она тебе не нравится.

      – А почему она должна мне нравиться, отец?

      – Тебе не должна. Главное, что мне нравится, понятно? И вы должны уважительно относиться к этой женщине, пока она будет жить в моем доме. Мы вчера это обсуждали, Джулиано, что непонятно?

      – Всё понятно, отец! Всё хорошо! Смотрите, дождь закончился! Можно ехать дальше.

      Вжавшись