Домашний кинотеатр. Антонина Аркадьева

Мерьем, и оба поняли, что это она только «для порядка». Капризуля тоже была голодна, и пара с воодушевлением принялась за завтрак, как и подобает молодым любовникам после бурной ночи.

      В комнату вновь постучали. На сей раз – тётя Халиме. Она напомнила о том, что уже через час придут гости, чтобы традиционно поздравить молодых с началом совместной жизни. И как их только угораздило об этом позабыть?! Но, оно и к лучшему – доктор не хотел пока доставлять дискомфорт любимой. Зато после визита можно будет отправиться гулять по набережной. По дороге, сидя в фаэтоне он не выпустит миниатюрную тёплую ладошку из своей. Будет так ласкать и поглаживать милые пальчики и между ними, что жена сама захочет поскорее вернуться с прогулки и уединиться с ним в спальне!

      На обед с гостями Мерьем выбрала надеть красное платье с глубоким вырезом, выгодно подчёркивающее все достоинства её фигуры – то самое, что когда-то подарил жених, а она ещё артачилась и заявляла, будто ни за что не станет его носить – дескать, не её стиль. Нынешним утром она посмотрела на это платье другими глазами. Ей захотелось предстать перед мужем именно в нём! И обязательно украсить декольте новой подвеской – свадебным подарком мужа. Мерьем удалилась переодеваться в свою бывшую комнату, которая теперь после свадьбы стала служить ей гардеробной. Деликатно постучав в дверь, Кенан вошёл, когда Мерьем уже почти была готова, и с хозяйским удовлетворением супруга понаблюдал, как его сокровище завершает туалет. Ему всё же удалось заметить то багровое пятно на груди жены и другое – на бедре, пока та натягивала чулки. Примечательно, что если Птичка с недовольством взирала на эти напоминания, то у доктора Кенана они вызвали нешуточный прилив желания обладать своей малышкой. Теперь с этим желанием ему предстояло бороться до самого вечера. Не беда, подождёт – ему не впервой! Он так долго её ждал!

      Рецепт молодости

      Стамбул, 1913 год

      – Неужели, он всё-таки не уехал в Измир? – Нармин-22ханым не находила себе места.

      «Значит, обманул меня, а сам остался дома?»

      Не хотелось верить словам и домыслам калфы (служанки). Когда привязан и любишь, всякое сомнение терзает душу. А Нармин успела очень сильно полюбить своего нового друга. С тех пор, как они близко познакомились с Кенаном, она словно воспарила на крыльях, помолодела и душой, и телом – будто он сотворил с ней чудо. Даме несказанно повезло – ей достался не просто молодой (молодых много), а к тому же восхитительно красивый и породистый жеребец. Он удивительным образом сочетал в себе черты аристократа, благородного поэта-романтика и мужика, охочего до женского тела. Особенно, когда приходил в гости после трудного дня в больнице и с порога набрасывался на неё, чтобы снять напряжение. В такие вечера она чувствовала себя куском мяса в лапах голодного льва, что ей, зрелой даме, по-особому нравилось. Поэтому она вовсе не обижалась на поведение своего красавчика. Тем более, когда этот лев скалился и рычал в самый прекрасный момент близости. Это у малолетних особ на первом месте любовь и романтика, а в бальзаковском возрасте, когда правят инстинкты и физиология, ей попросту хотелось

22

Госпожа (тур.)