Лялька. Анастасия Шерр

в затылок, еле ощутимо касается губами. – Не прогоняй. Видишь, как пёс бездомный за тобой волочусь… Всякое самоуважение потерял.

      От такого откровения по спине пробежали мурашки и стало жарко. Не то, чтобы я перестала на него злиться, но что-то странное он вызвал своим признанием. Это, конечно, не признание в любви, но всё же приятно. И будоражит. И сердце так стучит… Никто и никогда таких слов мне не говорил. А всегда было интересно, что чувствуют героини мелодрам, когда за ними так ухаживают. Непередаваемое ощущение…

      – Я… Мне домой надо, – ошалело дёргаю ручку, ещё немного и оторву. А он не отпускает.

      – «Выкни» мне ещё разок, – шепчет тихо, обжигая ухо своим дыханием, а я уверена – это голос самого Змея-искусителя. Теперь понимаю, почему Ева не смогла устоять.

      – Давайте лучше чаю попьём…

      ГЛАВА 6

      – Не надо, пожалуйста… – упёрлась ладонями в мою грудь, отворачиваясь и брыкаясь.

      – Ты сама «выкаешь», а потом ерепенишься, – слегка прикусил её за нижнюю губу, чуть оттянул.

      – Хватит! – зло рыкнула, а я отступился.

      И правда, завёлся что-то. А в штанах стояк. Замечательно. Кто там не хотел её?

      – Если ты продолжишь в этом же духе, я просто больше не пущу тебя в дом! – в полутьме коридора лишь глаза её огромные блестят.

      – Ну ладно-ладно. Извини. Больно губки у тебя сладкие, не удержался, – руку к её лицу протянул, отшатнулась.

      Напугал всё-таки. Твою же мать.

      Всегда был рассудительным, спокойным и до тошноты дисциплинированным. Но почему я рядом с ней теряю разум? Как будто совершенно другим человеком становлюсь. Психом каким-то.

      Как заплаканную её у подъезда увидел, так планка и запала. Смотрит так ещё жалобно, причитает чего-то, а мне кажется, что холодно ей, обнять и согреть хочется. Краем уха слушаю, но не могу взгляда от губ дрожащих отвести.

      Так… О чём это я? Надо бы в себя прийти чуток, а то так и до маразма недалеко.

      – Ну пойдём, ты чай там предлагала, нет? Заодно обсудим твою ситуацию.

      Наблюдаю за ней, как аккуратно разливает чай по чашкам, раскладывает по тарелкам торт и смущённо на меня искоса поглядывает. Забавная. Прехорошенькая. Домашняя девочка. И веснушки у неё классные, так и пахнет от этой девочки весной. И жить хочется, глядя на неё.

      – Ну давай, лялька. Рассказывай, – принял из её рук чашку, не упустил возможности коснуться тонких пальчиков.

      – О чём? – недоумённо захлопала длинными ресницами.

      – Какой график устроит? И зарплата. Ты не стесняйся, говори. Уже из твоих предпочтений и будем исходить.

      Она тут же принялась ожесточённо кусать губы, занервничала.

      – Да я даже не знаю… – ну что-то вроде этого я и ожидал. Лялька, блин. – А что за работа?

      – Ко мне помощницей пойдёшь? Разумеется, ни в каких опасных делах участвовать ты не будешь. Просто следи за моим графиком, питанием и хорошим настроением. Ну ещё иногда бумажки всякие переписывай, а то я ленивый, ужас просто.

      Лиля прищурилась,