Истории мертвой земли. Евгений Игоревич Долматович

всего-навсего кукла – искусно сработанный манекен, автоматрон, о котором писал Гофман в «Песочном человеке». Но тут треснуло полено, и губы незнакомки пришли в движение.

      – Я устала, – сказала она. – Хочу обрести покой.

      – Знаю, – не поднимая головы, отозвался хозяин усадьбы.

      Он ласково обхватил ее ноги.

      – Устала, – повторила она.

      – Скоро все кончится.

      – Это должно было кончиться уже очень давно.

      – Знаю, знаю, знаю! Но ты ведь помнишь, зачем мы все это сделали.

      – Ты убил меня, – произнесла женщина и, оторвав взгляд от огня, посмотрела на хозяина усадьбы, – и теперь я не могу согреться. Так холодно…

      – Совсем чуть-чуть. – Он начал неистово целовать ей колени. – Цена уже названа, и наша девочка получит освобождение. Ей просто нужен проводник.

      – Как же холодно…

      Океана вернулась обратно к своей комнате и замерла в нерешительности: рядом с дверью, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, стоял человек.

      – Григорий? Что вам…

      – Пришел вас проведать.

      Ответ по обыкновению прозвучал чуть раньше, нежели Океана успела озвучить вопрос. Шагнув ближе, она внимательно посмотрела на Григория – дерзкая ухмылка на лице и сияние некой таинственной силы в глазах. Натуральное божество, запрятанное в человеческом теле.

      Каково это, жить без всякого интереса к завтрашнему дню?

      – Можно…

      – Конечно! – с улыбкой перебила его Океана. – Не ты один способен предвидеть будущее. А обращение на «вы», понимаешь…

      – Понимаю…

      – …я считаю это гораздо более пошлым и вульгарным, чем фамильярность. Нет тут никакого уважения. – Она облизнула губы. – А почему…

      – Привычка, – пожал он плечами. – Видишь ли, мне заранее известны твои вопросы, вот я и отвечаю раньше, чем ты спрашиваешь.

      – Тогда в следующий раз…

      – Ага.

      – Эй! – Она дружески хлопнула его по плечу, рассмеялась. – Не делай так больше, хорошо? Нелепо как-то выходит.

      – Постараюсь.

      Океана вдруг вся насторожилась, прислушалась к храпу из-за двери.

      – Боишься, что муженек проснется? – спросил Григорий.

      – Ну-у… – Это признание стало натуральным откровением; она пристыженно отвернулась, но уже через мгновение серьезно посмотрела на Григория. В глазах ее языками необузданного пламени полыхала уверенность. – Мне стыдно за то, что мне стыдно. Мы с ним все равно не семья, никогда ей и не были. Наверное, это тоже сила привычки.

      Григорий кивнул.

      – Знаешь, – сказал он какое-то время спустя, – из тридцати возможных вариантов наших с тобой действий, твой муж проснется лишь в четырех. Степень риска ничтожно мала. Может, еще и потому, что этот дом усыпляет своих гостей.

      – Но ты же не спишь.

      – Нет, как и ты. Но мы не совсем гости.

      – А кто мы?

      Он задумался, и что-то промелькнуло на его лице – что-то очень похожее на