Личный закон. Валерий Черных

тут же резко развернулся и, подхватив со стола ефрейтора гранитное пресс-папье, двинулся на прапорщика. У того ни один мускул на лице не дрогнул.

      Не понимая подоплеки происходящего, Юрка с неподдельным интересом наблюдал за разыгрывающейся сценой. Хотя можно было догадаться: прапор где-то накосячил, и сейчас его ожидает экзекуция. Тулья полковничьей фуражки приходилась вровень с карманами форменной рубашки Калмыка, поэтому удара в лицо тот мог не опасаться – стоя по стойке смирно и выкатив грудь колесом, он преданно пялился на командира.

      Приблизившись почти вплотную, Золотницкий спросил обманчиво-вкрадчивым голосом:

      – Калмык, скажи, пожалуйста, что за дрянь вы с Егоровым пили в ремонтном боксе?

      Изобразив искреннее удивление, прапорщик громко выпалил:

      – Никакой дряни не пили, товарищ полковник! И вообще, прапорщик Калмык с детства ничего, кроме водопроводной воды, не пьет.

      Полковник громко взвизгнул и, размахнувшись, врезал по выпяченной груди тяжелым пресс-папье.

      – Сука, падла! Пацан чуть богу душу не отдал – а ты мне тут цирк устраиваешь?

      Продолжая визжать, Золотницкий методично наносил удары тяжелым канцелярским прибором, и на каждый удар богатырская грудь отзывалась тихим гулом. Однако довольно быстро запал у полковника иссяк, он швырнул орудие расправы в угол комнаты, толкнул дверь в свой кабинет и устало проговорил с порога:

      – Пошел вон, урод. Потом поговорим.

      Когда дверь за командиром закрылась, прапор расслабился и с ухмылкой поправил на груди рубашку.

      – О так! – выдал он, ни к кому не обращаясь. Затем хитро подмигнул Самохину и покинул приемную.

      Юрка тоже расслабился и плюхнулся на стул, возле которого приземлилось пресс-папье.

      – И что это было? – вопросительно кивнул он Свистунову.

      Тот с опаской оглянулся на дверь кабинета и свистящим шепотом ответил:

      – ЧП у нас. Два дня назад уволился на пенсию старший прапорщик Егоров. Двадцать лет здесь прослужил, хозчастью рулил. Такой же бычара здоровый, как Калмык, да они и похожи были, прям отец с сыном. Вот по поводу Егоровской пенсии эти два бугая и бухали в ремонтном боксе. Пару пузырей чего-то там раздавили – скорее всего, спирта, – и свалили по домам, приказав молодому бойцу убрать за ними. Там в одной бутылке оставалось немного пойла, ну, парень маханул из горла, все выбросил в мусорку и в казарму потопал. А по дороге свалился без сознания. Хорошо, комвзвода на него случайно наткнулся. Бойца – в госпиталь: ожог пищевода. Но вроде оклемается… Золотницкого из отпуска отозвали. Это он сейчас из госпиталя приехал. Думаю, замнут дело потихоньку…

      – А эти двое – в порядке? – поинтересовался Юрка.

      – Да чё им будет! Они на двоих ведро вина выпивали, а потом еще по телкам… Здоровые, как кони, – с завистью констатировал Свистунов.

      – Реально ведро? – с недоверием уточнил Самохин.

      – Реально, сам видел, – обиженно буркнул ефрейтор. – У нас за забором винзавод, там