Interzone. Елена Ромашова

ничего не поняла.

      – С сегодняшнего утра, я содиректор дома Тадеско Рици. Слышали о таком?

      – Да. – Вру я.

      – Мы меняем концепцию бренда. Мы хотим создавать что-то более молодежное, дерзкое, целеустремленное. Одежду для таких, как вы, Иза.

      – Кто, сломя голову, будет бежать пол-Нью-Йорка?

      Он улыбается и делает щелчок пальцами.

      – Именно! Вы мне очень понравились. Я планирую собрать группу из моделей, которые будут лицами, характером бренда. Попытаться сделать что-то на грани Виктории Сикрет, но как Эди Слиман для YSL или Рустен для Balmain.

      Нортон тут же поддакивает с видом знатока. Я же не понимаю.

      – Вы хотите продавать нижнее белье?

      Мой вопрос их смешит.

      – Нет! Виктория Сикрет делает своих моделями звездами. Я хочу сделать пиар-компанию не для одежды, а для своих моделей. Сделать тебя звездой. А ты будешь продавать одежду от Тадеско Рици своим поклонникам.

      – А не проще ли взять уже раскрученную звезду?

      – Проще! Но не интересно. Так делают все. К тому же звезда не заинтересована в своем успехе, она заинтересована в своем гонораре. А тут вы будете заинтересованы в продвижении себя и в продаже одежды, потому что это будет приносить вам деньги.

      Я задумываюсь:

      – Но вдруг кто-то из ваших моделей сбежит? Или ее перекупят?

      – А для этого я заключу с вами контракт.

      Вот оно что! Сделка с дьяволом. Логично! Я могу представить масштабы.

      – А если я не стану звездой… Вы с меня последнюю шкуру снимете?

      – Станешь. – Он произнес это так твердо, что я удивляюсь.

      Это не типичная фраза для модельного бизнеса. Обычно потом идет «но», и самое трудное и важно говорится после.

      Но (!) он не сказал.

      Я смотрю на Монтгомери: он полусидит на подоконнике. Свет из окна бьет из-за него, делая его лицо и фигуру почти черной. На мгновение кажется, что есть только эти золотые слепящие лучи закатного солнца и мужская фигура, которая стоит напротив.

      Так изображают святых…

      Мое тело уставшее, застывшее, нечувствительное, будто я начала терять способность гравитации. Я бестелесная, лишь только глаза, которые смотрят на умиротворяющую фигуру мужчины у окна. Забытый сон… «Кэтрин, ты меня слышишь?»

      – Думаю, завтра стоит пригласить юристов, чтобы обсудить и подписать контракт.

      – Сумма для начала будет небольшая, но с увеличением объемов продаж будет увеличиваться под проценты.

      Ощущение, что я уже в ловушке. После парения чувствую себя плохо. Я смотрю на кусок недоеденной шоколадки на соседнем столе. Она словно гвоздь, вбитый в белую стену – глаз так и цепляется за нее! Мне кажется, что я уже знаю ее вкус и вес, как захрустит под большим пальцем, разламываясь, если надавить.

      – Каковы риски?

      – Там будут строки по поводу ухода и срыва контракта: возврат в денежном эквиваленте.

      Я словно расслаиваюсь. Закрыв