Попугай Гриша и корпоративная тайна. Борис Александрович Калашников

бухгалтер посчитала ниже своего достоинства и спросила, глядя поверх очков на Хомячкова:

      – А где же сама покупка?

      – Вот, пожалуйста, – Константин Вадимович открыл дверь в соседствующую с кабинетом комнату отдыха: на столе в высокой круглой клетке перед пустым блюдечком, нахохлившись, сидел небольшой синий попугай с красной головкой и зеленой грудкой. Приоткрыв один глаз, он окинул скромно одетую Надежду Гавриловну безразличным взглядом, зевнул, захлопал крылышками, взлетел на качельку и стал не торопясь раскачиваться.

      Бухгалтерша разочарованно цокнула языком.

      – Какое худосочное создание! В нём живого веса, дай бог, пятьдесят грамм! – она покрутила головой и сделала крайне неприятный для директора вывод. – Такая маленькая птичка не может стоить пятьсот хрустиков.

      – Это что вам, утка что ли?! – съязвил Хомячков. – Ценность Григория нельзя измерять в граммах. Ведь это говорящий попугай! Он живёт триста лет и может вам наговорить такого, что уши, уши отклеятся, – процитировал Константин Вадимович хозяина зоомагазина.

      Замечание про уши Копилкина, будто не заметила.

      – Приличная птица, если она говорящая, должна, хотя бы, поздороваться.

      – Гришенька, – попросил Хомячков, – скажи Надежде Гавриловне, «привет».

      Попугай презрительно посмотрел на директора, закрыл глаза и, продолжая медленно раскачиваться, сделал вид, что задремал.

      – Я, конечно, занесу его в опись школьного имущества, как говорящего, – недоверчиво покачала головой Копилкина, – но, если ваш попугай будет и дальше, молчать как рыба, любая проверяющая комиссия может усомниться в полезности такого приобретения.

      – А какой по продолжительности период он должен числиться на ваших так называемых учётах.

      – Это не мои учёты, Константин Вадимович, они предписаны Инструкцией. Вы понимаете, Инструкцией! – при слове Инструкция глаза Надежды Гавриловны округлились и наполнились каким-то внутренним светом.

      Она всегда произносила название этого документа с таким же душевным трепетом, как богомольный христианин слово Библия.

      – Если он живёт, как вы утверждаете, триста лет, то и снять его с учёта, то есть списать, можно будет лет через сто не раньше.

      Идея постановки Григория на учёт на сто лет совершенно не понравилась директору, мечтавшему подержать попугая для вида пару месяцев в школе, а затем поселить в своей квартире, как личную собственность.

      – А, если, птичка сдохнет не через сто лет, а раньше, тогда как поступать, согласно вашей многоуважаемой Инструкции?! – с сарказмом в голосе, спросил Хомячков.

      – Ну, тогда медицинская экспертиза, акт о смерти, с обязательным утверждением в вышестоящей инстанции.

      – Неужели?!

      – Именно, если следовать Инструкции. Это только с расходными материалами всё решается просто: два месяца, три подписи и готово.

      – Ну, давайте, проведём птицу как расходный материал и спишем через два месяца.

      – Вы…