25 июня. Глупость или агрессия?. Марк Солонин

и безграмотного управления на всех уровнях, товарищ Сталин был настроен вполне благодушно. Он отечески журил провинившихся, хвалил Красную Армию в целом, не забывая мягко указать на отдельные недостатки, охотно и много шутил. Обстановка была сугубо семейная – встреча строгого отца с любимыми и любящими сыновьями. Общий настрой трудно передать короткими словами, поэтому мы вынуждены предложить читателю пространные цитаты.

      Курдюмов. Я здесь докладываю с полной ответственностью о том, что воевать при 40-градусном морозе в ботинках, даже не в рваных, и в хороших сапогах, нельзя, потому, что через несколько дней будет 50 % обмороженных… Тут есть закон физиологии, на 5-й день получается такое охлаждение, что независимо от употребления водки, сала сопротивление организма будет понижаться.

      Сталин. У товарища Курдюмова.

      Сталин. У вас есть один агент в Англии, как его фамилия, Черний, кто он такой?

      Проскуров. Он уже здесь, это не агент, а военно-воздушный атташе, комбриг Черний.

      Сталин. Он писал, что через несколько дней будет большой налет авиации на нефтепромыслы Баку. Через несколько дней он писал, сообщит подробности. Прошло шесть дней, прошли две-три недели, а дополнений никаких нет.

      Проскуров. Он приехал и ничего не мог доложить.

      Сталин. И это Черний, человек, которому вы верите… Вы спорите, что он честный человек. Я говорю, что честный человек, но дурак. (Смех).

      Оборин. Теперь насчет разведки. Я некоторую претензию предъявляю к разведке. Надо сказать, что у нас агентурная разведка отсутствовала.

      Сталин. Ее нет. Есть ли она? Существует ли она? Должна ли она существовать?

      Оборин. По-моему, должна. А у нас? Финляндия под рукой, а что она делает, мы не знали. А я уверен, что на это отпускаются деньги? Верно?

      Сталин. Три-четыре туриста послать, и все сделают.

      Оборин. Хотя я разведчик плохой, но если бы мне дали командировку туда, я бы все высмотрел (смех).

      Чуйков. Пробраться к Гусевскому (командир 54-й дивизии 9-й армии) не было никакой возможности, чтобы его проверить, а он врал… Гусевский своими паническими телеграммами вводил нас в заблуждение…

      Сталин. Каждый, попавший в окружение, считается героем.

      Чуйков. Пробиться не удалось.

      Сталин. Пробиваться не хотели… Вокруг окруженных круг суживается, и каждая точка пристреливается, и каждый финн, татарин, китаец пристреляется, если долго сидеть… Значит Гусевский в героях у вас не ходит?

      Чуйков. Нет.

      Сталин. Слава Богу.

      Чуйков. 9-я финская дивизия, которая окружала 54-ю, понесла большие потери. В ней, кроме стариков от 40 лет и выше и женщин, никого не осталось.

      Сталин. Но все же окружены были вы, а не старики…

      Запорожец. Много было