Проект US – RUSSIA. Юрий Зельманович Котлярский

разница, где догнивать костям. А тут не о смерти речь идёт, о жизни. Так что ты, Витюша, уж не пожалей времени для отца, отпиши всё, как думаешь. Что-то потерял я опору, а без неё жизнь не в жизнь. Чем ваша Америка так хороша, что народ за неё цепляется, как репей за штанину? Может, это природа такая у русского человека – вечно считать, что хорошо там, где нас нет? А? А может, бред всё это, смута одна, и зря сбивают народ? Смущают почём зря, а зачем? Ради забавы это делать не станут, свою выгоду ищут. Только нынче смута нам ни к чему. Мы её за прошлые годы так нахлебались, что на три века вперёд отрыжка. Всё. На этом заканчиваю.

      Очень жду от тебя письма. Хоть ты и учёный человек и по макушку в делах, но и отец у тебя один, а не два. А то ведь сойду в могилу в полном раздрае чувств, а это нехорошо.

      Да, и большой привет от Марии Митрофановны, твоей матери. Она тебя целует и обнимает, а также надеется, что ты когда-нибудь приедешь на родину повидать обоих родителей, пока они живы. Она только о том и мечтает. А как тебя любит!

      Твой отец Иван Агафонов».

      Иван Иванович откинулся на спинку стула и посмотрел на часы. Стрелки показывали почти половину пятого утра. «Ничего себе разбежался, – подумал он, опуская тяжёлую ладонь на пачку исписанных листов, – мировой рекорд прямо. Ну да ладно, зато душу отвёл, так отвёл. Хоть полегчает малость.»

      Пока он сочинял своё послание сыну, Мария Афанасьевна, в ночной рубашке, несколько раз заглядывала к нему, но он только отмахивался: не лезь. Поняв, что ей не удастся его уговорить, она молча принесла и поставила на стол стакан горячего сладкого чая и окончательно ушла спать. За бесконечные годы совместной жизни супруги научились хорошо понимать друг друга. Это было счастливое супружество. Одно из самых счастливых в России.

      Глава 7

      А в это время в Америке

      Так называемая «ситуационная комната», расположенная в цокольном этаже Белого дома, в которой проводились заседания Совета по национальной безопасности, являла собой сравнительно небольшое, прямоугольное помещение, оформленное и меблированное с почти пуританской скромностью. Центр зала занимал многометровый полированный стол с двумя рядами мягких кресел для членов СНБ. Два дополнительных ряда кресел, предназначенных главным образом для советников, консультантов и других приглашённых на заседание лиц, располагались вдоль боковых стен. И наконец, ещё одно, президентское, кресло замыкало торец стола со стороны входа в помещение. Центральную часть противоположной торцевой стены занимал экран настенного монитора. Несколько полусферических люстр освещали кабинет мягким ненавязчивым светом.

      Заседание было назначено на 11.30. В повестке дня значился всего один пункт: отношение Соединённых Штатов к предложению русских, сделанное три недели назад мистеру Джону Дэвидсону Рокфуллеру. Сам факт того, что данному вопросу посвящалось полноценное заседание Совета по национальной безопасности, свидетельствовал, сколь существенное значение придавали ему