Наим. Книга 1. Жемчужный венец. Людмила Шторк-Шива

незаметно, но ощутимо толкнул ее в бок.

      Ауара едва сдержалась, чтобы не охнуть. В следующий момент Ролем порылся в столе и достал типовой договор. Коана не собиралась читать, но Наим пристально посмотрел на нее, затем на свиток и обратился к дирижеру:

      – Мы с тобой подписали другой контракт. С ней нужно такой же.

      – Ну ладно – нехотя ответил аур и забрав свиток, достал из стола другой.

      Наим обратился к спутнице:

      – Я уже давно знаю, что в них написано, но тебе лучше все внимательно почитать. Присядь, прочти прежде чем подписывать. А мы пока пообщаемся.

      Коана присела на стул, заправив за спинку сложенные тонкие крылья. Мужчины отошли вглубь гнезда дирижера. Когда хозяин гнезда решил, что гостья уже не слышит, он прошипел Наиму:

      – Ты чего мне бизнес портишь? Она что, жена твоя? Хотя я и со своей женой, если бы она у меня была, подписал бы перманентный контракт. Кто их знает, сбежит завтра вместе с денежками и детками!

      – Ты не будешь ее хозяином! – ответил Наим – и я тоже. Коана будет свободной и богатой женщиной, понял? Я знаю, что тебе наши дружеские отношения не помешали практически отнять у меня десять моих первых композиций, пока я витал в облаках, но с ней так не будет!

      – Так ты что, обижаешься на меня? Я же тебе имя сделал! – надул губы Ролем.

      – А себе состояние на моем имени – усмехнулся Наим – так что не тебе обижаться. Тогда я подписал твой контракт и выполнил обязательства. Но больше я не куплюсь и Коану «прокатить» как меня не позволю. Так что, друг, «считанные деньги дружбы не портят». Можешь обижаться.

      – Да ладно… ты же меня знаешь, я умею работать с людьми. Нет, так нет. Думаю, что и при твоем варианте договора я смогу заработать… Ты же знаешь, что я любую музыку сумею продать.

      – Да, знаю. Поэтому с этой песней не ушел к другому – напомнил Наим.

      Он мог бы добавить, «ты не только любую песню продать можешь, но и маму родную, если предложат хорошую цену и даже не сможешь понять, за что она обиделась…», но промолчал. Сам композитор не умел продавать ничего. Он знал, что несмотря на ужасные условия их первого договора, Наим получил известность и не нуждался в «хлебе насущном». Теперь же, по условиям нового договора на эту песню, возможно сможет очень хорошо заработать.

      Он только хотел, чтобы Коана не проходила по его трудному пути и сейчас потребовал, чтобы Ролем подписал с ней те же условия, что были у него в новом договоре.

      – Но с поэтами мы подписываем другие договора – попытался он возразить.

      – Тогда не бери ее слова – легко ответил Наим.

      – Так нечестно! Ты же сам видишь, как они уникально поются в этой композиции!

      – Тогда заплати нормально – настойчиво произнес Наим.

      – Я поговорю с ней сам – уперся дирижер и пошел к гостье, спокойно читающей договор.

      К этому времени она дочитала свиток и была готова обсудить цифры, которые нужно вписать в оставленные пробелы.

      Коана слышала все, о чем говорили ауры и зауважала Наима еще больше.