Мистер Дневной Кошмар. Марина Белова

никакого нет, со слов хозяйки, ничего не похищено. На звонок мы отреагировали, но дело возбуждать не будем.

      – Как же так? А вторжение в чужую квартиру, частную собственность, между прочим.

      – Так вы же сами сказали: ничего не похищено, никого не убили. Все живы и здоровы. Радуйтесь. Я вам по секрету скажу: у нас частенько случается, что и из квартиры все вынесут, и хозяев прирежут. А в вашем случае ни того ни другого. – Воронков разочарованно посмотрел на меня, живую и невредимую.

      – Хорошо, должна вам признаться, меня преследует странный тип. Могу вам его описать.

      – Какой тип? Он вам угрожал? – заинтересовался Воронков.

      – Нет, я вообще с ним не разговаривала.

      – А почему вы решили, что он вас преследует? Как давно вы стали видеть его рядом с собой?

      – Сегодня утром. Он шел за мной на расстоянии.

      – Он к вам приближался? Может, действия угрожающие были с его стороны? Что-то непристойное показывал? Психи разные бывают.

      – Да нет, ничего этого не было. Просто шел за мной и в спину дышал.

      – Вы меня разыгрываете? Я каждое утро в час пик плечом к плечу с сотнями жителей нашего города пробираюсь в родное отделение полиции, и мне в голову не приходит, что они меня преследуют. А вы сегодня человека увидели, он вам чем-то не понравился, и тут же решили, что вас преследуют?

      Ну почему меня никто не понимает? Ведь все совсем не так! Взгляд взгляду рознь!

      – Дело совсем в другом! Я заметила, что он за мной следит, еще в понедельник.

      – Каким образом?

      – Я почувствовала.

      – Почувствовали, – разочарованно выговорил Воронков. – И что же вы почувствовали?

      – Я на протяжении недели чувствовала его постоянное присутствие где-то рядом. Знаете, у него такой тяжелый взгляд, просто мурашки по спине пробегают, когда он на меня смотрит. Я это кожей ощущаю.

      – Голубков, подойди сюда. – Воронков о чем-то спросил у подошедшего к нему Голубкова.

      – Нет, на моем участке на учете в психоневрологическом диспансере состоит только Андреев из сорокового дома, других нет, – отрапортовал Голубков, абсолютно не щадя моего самолюбия.

      – Но у меня свидетель есть! – схватилась я за последний шанс не выглядеть сумасшедшей. – Этого мужчину в плаще видела моя подруга.

      – При каких обстоятельствах вы его видели?

      – Он подсматривал за нами через стекло, когда мы обедали в кафе.

      – И все?

      – Все. А разве этого мало?

      – Смотря для чего, – вздохнул Воронков, и я поняла: он, как и все прочие, не верит ни единому моему слову.

      – Вы не будете его искать?

      – Честно? Нет. Он никого не убил и не ограбил. У меня нет оснований для возбуждения уголовного дела и нет оснований для подачи в розыск на неизвестно кого.

      – Понятно, пройдемте, я вас провожу до двери. Может, где-то кого-то убили, а вы тут рассиживаетесь, время со мной теряете.

      Я проводила Воронкова к выходу и, не простившись, закрыла за ним дверь. Женя к этому времени успела сложить баночки и коробочки обратно в шкаф. На кухне все вновь