Мистер Дневной Кошмар. Марина Белова

не понравился. Не то что мои фарфоровые пастух и пастушка! Был в их компании еще и ягненок, но он давно разбился (фарфор – материал хрупкий), только они и без него хорошо смотрелись.

      – Слушай, мне тут сказали, что нельзя выставлять только один экспонат, мало. Давай рядом с твоей парой поставим и моего барашка? Как будто они его пасут, – предложила Алина, протягивая мне фигурку.

      – Нет! Неужели ты не видишь, они совершенно друг другу не подходят! Мои беленькие, фарфоровые, а твой – черный, да еще с красными выпученными глазами, со всеми признаками бешенства. Нет, они не могут составить одну композицию! Если только ты его почистишь зубным порошком и он побелеет? – предложила я, не особенно надеясь на результат.

      – Ты что! Это же чернь веков! – отмахнулась Алина от моего предложения.

      – Тогда не стоять ему с моими пастушками, – категорично заявила я, отводя Алинину руку с бараном в сторону.

      Алина на меня обиделась, но спорить не стала, только надула губы и надолго замолчала. Мне стало стыдно, и я, видя, как она расстроилась, в день выставки все-таки разрешила поставить рядом с моей «сладкой парочкой» ее уродливого барана. А поскольку моих экспонатов было больше, то и Алининого барана внесли в мою коллекцию.

      Наверное, это была хорошая идея – устроить рекламную акцию на выставке. Посмотреть на разную, на мой взгляд, ерунду пришли толпы народа. Алина с заранее заготовленными листовками стояла вблизи стенда, где рядом с табличкой «Туристическое агентство «Пилигрим» – частная собственность директора Клюквиной М.В.» (то есть моя) размещались наши экспонаты, и, не скупясь, вручала бумажки проходящим.

      Я с интересом обошла весь зал. Чего здесь только не было! И лаковые миниатюры, и расписные пасхальные яйца, и всевозможные статуэтки из фарфора и драгоценных металлов. Отдельно лежали церковные атрибуты: кресты, иконки, ладанки. Хотя, на мой взгляд, культовые предметы совершенно не попадают в разряд безделушек, но народ приволок и их.

      Я немного постояла с Алиной, раздала с десяток листовок, потом решила, что хорошего понемножку, и пошла домой, оставив Алину исполнять функции заместителя директора фирмы.

      Два дня меня не было в городе. Субботу и воскресенье мы обычно с семьей проводим за городом: или к друзьям едем на дачу, или выбираемся в пансионат на берег реки. А затем начался этот кошмар. Я отчетливо помню, как в понедельник вышла из дома и сразу почувствовала этот тяжелый, давящий, словно пресс, взгляд. Я повертела головой, но не заметила никого, кто бы мог так на меня смотреть. Обычный набор старушек на лавочке перед подъездом, мамаши с маленькими детьми в песочнице и дворничиха тетя Клава, регулярно подметающая двор в то время, когда я выхожу из дома. Я человек неконфликтный, и ни одна из перечисленных особ, уверена, не стала бы так сверлить меня глазами.

      Дальше было еще хуже, я потеряла покой не только на улице, но и дома. Мне казалось, что и в квартире за мной кто-то незримо ведет наблюдение. Отчетливо я это ощущала, когда подходила