Цезарь, или По воле судьбы. Колин Маккалоу

из восьми человек. Войдя в лес, они уже были готовы к атаке. Приказ Цезаря был конкретным: не отступать ни на шаг, от коней защищаться щитами, а копья метать в разрисованную грудь возницы, а уж потом без помех разделываться с воинами.

      Для поднятия боевого духа Цезарь сам шагал в середине колонны. Как правило, он предпочитал идти пешком, а на коня садился только для того, чтобы с большей высоты определить дистанцию. Обычно его окружали легаты и трибуны. Но не сегодня. Сегодня он шел рядом с Асицием, младшим центурионом десятого легиона, обмениваясь шутками с теми, кто шагал впереди и позади.

      Кассы атаковали задние ряды четырехмильной колонны римлян в узком месте, где эдуйская кавалерия, двигавшаяся в арьергарде, не могла развернуться. Но в этот раз легионеры смело ринулись прямо на колесницы. Защищаясь щитами от града копий и грозных копыт, они вышибли из двуколок возниц и принялись за их сотоварищей. Им надоела Британия, но не хотелось возвращаться в Галлию, не изрубив в лапшу нескольких дикарей, а в ближнем бою варварский длинный меч был несравним с римским, коротким гладием. Колесницы в беспорядке бросились в лесную гущу и больше не появлялись.

      После этого взять цитадель было легко.

      – Как отобрать у ребенка игрушку! – весело сказал Асиций своему командиру, перед тем как ринуться в бой.

      Цезарь начал атаку одновременно с противоположных сторон. Легионеры накатились на вал, а в это время эдуйская кавалерия, улюлюкая, перескочила через него. Кассы разбежались, многие были убиты. Цезарь захватил крепость вместе с большими запасами продовольствия, достаточными, чтобы отплатить триновантам за помощь и сытно кормить своих людей до тех пор, пока они не покинут Британию навсегда. Но самой ужасной потерей для варваров были их колесницы, стоявшие внутри распряженными. Разгоряченные легионеры порубили их на куски и сожгли. А тринованты, весьма довольные, скрылись с трофейными лошадьми. Другой добычей почти не разжились. Британия не была богата ни золотом, ни серебром, ни жемчугами. Тут ели с глиняной обожженной посуды, а пили из рогов.

      Пора было возвращаться в Косматую Галлию. Приближалось время штормов (календарь, как обычно, существенно опережал сезоны), а побитые корабли римлян вряд ли могли выдержать страшные шквалистые ветры. Как следует пополнив запасы продовольствия и сделав триновантов хозяевами большей части этих земель, Цезарь разместил два легиона перед многомильным обозом, а два – позади и отправился к побережью.

      – Что ты намерен делать с Кассивелауном? – спросил Гай Требоний, грузно вышагивая рядом с командующим: если тот шел пешком, даже старший легат не имел права сесть на коня.

      – Он попытается отыграться, – спокойно ответил Цезарь. – А потом, еще до отплытия, я заставлю его подчиниться и принять наши условия.

      – Ты хочешь сказать, он опять ударит на марше?

      – Сомневаюсь. Он потерял слишком много людей. И еще колесницы.

      – Тринованты забрали