Дорога из Освенцима. Хезер Моррис

и душой.

      – Нет-нет! Я ни разу не была с парнем. Силка, пожалуйста, не уговаривай меня. Я скорее умру.

      – Нет, не умрешь. Ты должна жить. Мы должны жить. Ты меня слышишь? Понимаешь?

      – Нет, не понимаю. Я ничего такого не сделала, я не должна быть здесь.

      – Я уверена, большинство из нас не должны быть здесь, но все же мы здесь. Если тебя выберут и ты будешь принадлежать одному мужчине, то другие оставят тебя в покое. Теперь ты меня понимаешь?

      У Йоси смущенное напряженное лицо.

      – Да-да… наверное. О-о, Силка, это с тобой уже случалось, да?

      – Подними голову, не показывай страха.

      – Минуту назад ты советовала мне стать невидимкой.

      – Это было тогда, а теперь другое. Все может быстро измениться.

      Силка поднимает глаза на мужчин.

Административный корпус Биркенау,1942 год

      Силка сидит рядом с Гитой, обе старательно работают, время от времени встречаясь взглядами, чуть улыбаясь друг другу. При отборе Силку направили на эту работу, а не в «Канаду». И она рада, что Гита тоже сейчас здесь работает. Но она надеется, что как-то сумеет перетащить и Магду в тепло. У Гиты коротко остриженные волосы, а вот Силке почему-то разрешили не стричь волосы. Они закрывают ей шею и уши.

      Она не замечает, как к ним подходят два эсэсовца, без предупреждения хватают ее за плечо и рывком поднимают со стула. Пока ее уводят прочь, она с мольбой оглядывается на Гиту. Каждый раз, когда их разлучают, может оказаться последним. Она видит, как к Гите подходит женщина в форме и бьет девушку по голове.

      Силку выводят наружу и ведут к женскому лагерю, но она пытается сопротивляться. В лагере тихо. Все женщины на работе. Они минуют женские бараки и подходят к такому же строению, но окруженному кирпичной стеной. Силка чувствует, как к горлу подступает тошнота. Она слышала, что здесь убивают женщин.

      – Нет… пожалуйста… – просит она. – Что происходит?

      На грунтовой дороге у здания стоит сверкающий автомобиль. Конвойные открывают ворота и входят во внутренний двор. Один из них стучит в дверь левого здания. Когда дверь открывается, ее толкают внутрь и захлопывают за ней дверь. Силка распростерта на земляном полу, а перед ней между рядами пустых деревянных нар стоит человек, которого она помнит по процедуре отбора, старший офицер Шварцхубер.

      Это внушительный мужчина, который редко появляется в лагере. Он постукивает стеком по высокому голенищу кожаного сапога. С невозмутимым видом он уставился в пространство над головой Силки. Силка пятится к двери, хватается за ручку. В тот же миг стек рассекает воздух и ударяет Силку по руке. Она вскрикивает от боли и сползает на пол.

      Шварцхубер подходит к ней и поднимает стек. У него раздуваются ноздри, он тяжело дышит и в упор смотрит на нее.

      – Это будет твой новый дом, – говорит он. – Встань! – (Она поднимается на ноги.) – Иди за мной.

      Он приводит ее за перегородку, где расположена маленькая комната с отдельной койкой из дранки и матрасом на ней.

      – Ты ведь знаешь, что в каждом блоке есть старший? – спрашивает он.

      – Да, –