Медведь. Владимир Власов

в альбом. Толстый альбом, распухший от множества картинок – иногда ярких, красочных, солнечных, а большей частью дешевых, захватанных, грязных картинок, изображавших только боль.

      Они хранились внутри, в самом сердце. А Малахов вновь и вновь невольно их проглядывал: открывал альбом тайком, словно мальчишка, листающий «Плейбой», пересматривал его с конца к началу, останавливался на какой-то странице, внимательно рассматривал одну картинку за другой, а затем мог или открыть следующую страницу, или вовсе захлопнуть альбом.

      Темные страницы памяти. Дорога. Целая вереница людей. Они двигаются медленно, и нет у них никакой цели – никуда они не спешат, ни к кому не торопятся, потому что давно уже мертвы. Малахов знал это наверняка, потому что сам и убил их. Скомпрометировал…

      Их фотографии в альбоме памяти. Лица спокойные. Ни гнева, ни желаний, ни страданий и боли. Ни жизни. Они смотрят со страниц на Малахова, словно укоряют его за то, что он с ними сделал.

      А иногда одна какая-нибудь картинка начинала преследовать Малахова, будто страница согнулась или смялась, и теперь альбом открывается только на ней. Гниющий, разлагающийся труп в расщелине… Запах, липкий на ощупь и черви, копошащиеся в разорванном животе…

      Но это случалось редко, только тогда, когда Малахов спал и терял над мыслями контроль. Потапчук объяснял это внутренним разладом. Мол, нужно поменьше думать над философией, а побольше над практикой. И вообще, быть проще: не надевать на себя мантию судьи – только колпак палача. Если, мол, весы в руках ослепшей Фемиды заржавели, то справедливость восстанавливает меч.

      Вернувшись после Афгана Малахов понял, что Закон не всесилен. Богиня справедливости закрыла глаза повязкой и не видела, что творится на земле. И когда человек из ФСБ предложил Малахову восстанавливать справедливость там, где закон бессилен, он без всяких раздумий согласился.

      И началась его новая, вторая жизнь. Официально Малахов числился в списках погибших на войне. Ему дали другое имя, собрали по крупинкам новую биографию. Он выпал из мира, исчез для всех, кроме одного человека – «хозяина».

      Малахов был не один. Их было семеро. «Великолепная семерка». Так же, как и он, эти ребята были мастерами рукопашного боя, отличными стрелками, способными стрелять на слух или потушить в темноте сигарету с двухсот метров.

      Да, они умели многое: стреляли, метали ножи, виртуозно водили машины, но главное – они верили, искренне верили в то, что занимаются пусть грязным, но необходимым делом. Страна бушевала, как море. Со дна, вместе с мутью, поднялись жуткие чудовища. И если этих чудовищ уничтожить, то море успокоится и воды снова станут прозрачными.

      Наивно… Но они в это верили: смотрели на фотографии, протянутые «хозяином», просматривали конверт с необходимой информацией и уходили на задание, в темноту, в ночь. Они себя так и называли – «ночные псы».

      Служба Безопасности мощнейшая организация с почти неограниченными возможностями. Их «хозяин» занимал в этой организации достаточно высокое положение. И тем не менее он отчаянно