«Молитва – главное дело в духовной жизни…» Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев). Коллектив авторов

запрещал открывать новые монастыри. Поселение свое валаамцы стали называть Новый Валаам. Он сохранял юридическую приемлемость со Старым Валаамом на Ладоге – по документам это был тот же самый Валаамский монастырь, но имущество его принадлежало, согласно закону о Православной Церкви Финляндии (1918), всей Финляндской Православной Церкви. На новое место братия свезла большую часть монастырских ценностей: библиотеку в 30 000 книг, экспонаты уникального Древлехранилища, которые в свое время собирали по всем церквам в округе, иконы, царские и великокняжеские пожертвования, картины кисти знаменитых русских художников, побывавших на Валааме.

      Несмотря на то, что юридически Новый Валаам был все тем же Валаамским монастырем, духовно и географически новое монашеское поселение, конечно, отличалось от старого. Если раньше сам Валаамский архипелаг своей удаленностью от мира и его проблем, своим величием и святынями защищал монахов от излишней суеты и служил гарантом их единства, то на новом месте братии пришлось столкнуться и с новыми вызовами. Как то – более тесное общение с церковной и правительственной администрацией, трудности психологической, юридической, хозяйственно-экономической адаптации, строительно-восстановительные работы, еще большая удаленность от родины, необходимость подтверждать право монастыря на духовный и экономический суверенитет, что без богатой истории Старого Валаама, который сам стал фактически памятником, и без главных валаамских святынь, было сделать труднее.

      Всего на Новый Валаам перебралось около 150 человек валаамцев. Первое время часть братии – старостильники, выехавшие с острова несколько ранее по указу правительства – проживала отдельно от основной братии в зданиях школы в местечке Каннокоски. После того, как было отремонтировано и подготовлено достаточно помещений – все братство собралось вместе на Новом Валааме. Дополнительную трудность составляло то, что все иноки были уже в преклонном возрасте. Более 70-ти человек братии разменяли седьмой десяток. Остальным было за 60 лет. Притока новых молодых сил не было. Немало монахов скончалось, с трудом пережив военные потрясения и переезд. Тем не менее, выжившие, с надеждой на помощь Божию, взялись обустраиваться на новом месте. Сохранившиеся надворные постройки отремонтировали и соорудили трапезную, храм, два келейных корпуса, вскоре провели электричество, починили водопровод. Если на Старом Валааме почти у всех были отдельные келлии, то теперь братия жила тесно, по несколько человек в комнате.

      Келлия схиигумена Иоанна представляла собой небольшую скромную комнату с видом на тихое озеро. На дверь с внутренней стороны был прикреплен рисунок с изображением двух беседовавших между собой монахов: в глазу у одного был маленький сучек, а у другого – бревно. Рисунок был иллюстрацией притчи Спасителя об осуждении ближнего: «Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7: з). Рядом с келлией в коридоре стояла лавка для приходивших к старцу