Сашкины незатейливые рассказы. Александр Майлер

еро московских школьников, познакомились и оказались близкими по духу людьми, сохранившими дружбу на долгие годы. Итак, верные, старые друзья, двое Саш, один Серёжа и один Володя проводили все своё мальчишеское свободное время вместе. Автору показалось, что некоторые эпизоды из жизни этих ребят могут быть интересны даже совершенно незнакомому с ними читателю. Поэтому появились эти незатейливые рассказы, которые хотелось бы для большей достоверности вести, в основном, об одном из участников этой весёлой компании, Сашки. Когда речь идёт о дружбе четырёх мужчин, сразу возникает соблазн сравнить участников этой истории с персонажами бессмертных героев книг Александра Дюма о мушкетёрах. Автор не устоял перед этим соблазном, поэтому условно, впрочем, как это и происходит при любых аналогиях, по своим психофизическим данным можно назвать Сашку Атосом, Серёгу Портосом, Санька Арамисом, и наконец Вовку Дартаньяном.

      Следует сразу сказать, что это не документальное повествование, а именно рассказы с некоторыми выдуманными именами и событиями. В соответствии с названием большинство описанных здесь событий касаются именно Сашкиной жизни.

      Щит и меч

      Сашкин отец был военным. Он был полковником и принадлежал к группе военной инженерной интеллигенции, поскольку не служил в пехоте или танковых войсках, а был инженером–строителем. В середине и конце тридцатых годов, в разгар репрессий он был только в начале своей военной карьеры и потому счастливо не попал под каток ежовщины и «ласковую» руку Берии. Всю войну он возглавлял одно из военных строительных подразделений в Москве, восстанавливая и заново сооружая разрушенные войной дома. После войны, во второй половине сороковых годов началась новая волна репрессий. Ещё не началось знаменитое дело врачей, но тучки над сколько–нибудь заметными интеллигентными людьми стали сгущаться. В ноябре 1948 года Сашкиного отца вызвали на допрос в КГБ. Он уже бывал в этом мрачном здании на площади Дзержинского на подобных допросах, касавшихся или соблюдения секретности строительных объектов, или по делам отдельных офицеров, работавших на этих объектах. Он всегда старался не говорить ничего лишнего и очередной допрос воспринимал как хотя и неприятную, но рутину.

      В этот раз следователь был менее дружелюбен, чем обычно, и после нескольких часов беседы сказал, что советует отцу освежить в памяти некоторые детали. Он некоторое время раздумывал, вертел в руках пропуск на выход, а потом отложил его в сторону и на отдельной бумажке написал номер телефона. Протянул бумажку с телефоном Сашкиному отцу и, подписав пропуск на выход, сказал, что ждёт от него звонка ровно через неделю и что очень надеется, что в следующий раз память его не подведёт.

      Перед Сашкиным отцом встал поистине гамлетовский вопрос, звонить или не звонить следователю через неделю. Он почувствовал на допросе, что следователь колеблется, арестовывать его или нет, но в последний момент решил по каким–то своим соображениям его пока отпустить. Что будет через неделю? Как поведёт себя следователь? Что ему говорить следователю, «освежив» в памяти ответы на его вопросы? Оговаривать сослуживцев, некоторые из которых были уже арестованы, он не станет ни при каких условиях. Но тогда вероятность ареста его самого будет весьма высока. Не звонить, но тогда возможен официальный вызов на допрос с вероятно более тяжёлыми последствиями? Так что же делать? Опытный, умный, сорокалетний мужчина не знал, как быть в этой страшной ситуации. Посоветоваться не с кем, жена, тёща, маленькие дети не могут быть советчиками в таком вопросе. Друзья и сослуживцы в это страшное время не могли быть советчиками тоже.

      Единственным человеком, которому он полностью доверял, был его отец, Сашкин дед, который жил в Херсоне. Он был известным в своём округе врачом. Сашкин отец, взяв отпуск на пять дней, поехал в Херсон. Путь был не близкий, но игра стоили свеч, потому что Сашкин отец не знал никого умней и надёжней, своего собственного отца.

      Сашкин дед выслушал рассказ сына и отреагировал коротко и спокойно.

      – Знаешь, сынок, не звони, – сказал он. – Если им нужно, они тебя найдут. А самому лезть на рожон как–то глупо. Если бы у тебя была возможность поехать в длительную командировку куда–нибудь подальше от Москвы, то это было бы очень своевременно.

      Сашкин отец в точности последовал его совету. В системе военного строительства Москвы были подшефные организации в разных городах Советского Союза. Так в уральском городе Чкалов были нужны свежие кадры для строительства военных объектов. В Москве искали кандидатуру квалифицированного военного специалиста для работы в Чкалове. Сашкин отец знал это и, вернувшись из Херсона, он написал рапорт о своём желании быть командированным в Чкалов. Буквально на следующий день он уехал из Москвы и проработал там чуть больше одного года. К счастью больше никаких вызовов в КГБ не было. Через много лет он узнал о печальной судьбе того самого следователя, который в счастливую для Сашкиного отца минуту «великодушно» отпустил его, а сам был через несколько дней арестован и расстрелян. Таковы были будни конца сороковых годов в Москве.

      У Сашки были три эпизода в жизни, связанные с КГБ. Один странный, и два смешных.

      Примерно через год после поступления в