Излом необъявленной войны. Первая чеченская. Геннадий Алёхин

пожаловался он мне.

      Его люди тем временем выносили и грузили раненых на бронемашины. Ротный руководил погрузкой.

      А Димку Аденина грузили долго, и надо отдать должное этому мужественному офицеру. Превозмогая боль, смог занять место на подкрылке танка. Сам перетянул жгутом рану, привязал раненую ногу своей портупеей к здоровой, вколол себе промедол и, ухватившись руками за ствол зенитного пулемёта, ехал на броне. Пока у танка не кончилось топливо. Потом его, весом 90 кг, несли ещё полдня на руках. Его спасли врачи выездной хирургической бригады Центрального военного госпиталя им. Бурденко, сделав первую операцию там, в походной операционной.

      Мы отходили вдоль железнодорожных путей. Впереди, в темноте ночи, угадывались строения товарной станции. За спиной догорала цистерна с нефтью и хорошо освещала район вокзала со стороны перрона.

      С дальней стороны вокзала вдруг стал бить пулемёт. Какой-то местный Рембо выскакивал из-за угла и от бедра пускал очереди в темноту. Выпущенные им пули дырявили ночь, но не более…

      Я приказал ответный огонь не открывать, чтобы не обнаружить себя. Обнадёживало то, что боевики ещё не опомнились, а потому и не стали нас преследовать. Даже к выходу из вокзала, через который мы покидали здание, они опасались приближаться.

      – Стой, кто идёт? – остановил нас окрик из темноты. – Я рядовой 81-го Самарского полка! А вы кто такие?

      Это оказалось настолько внезапно, что мы и спрятаться бы не успели.

      – 131-я бригада! – ответили мы.

      За новенькими деревянными шпалами, пахнувшими дёгтем, мы обнаружили солдата в укрытии с бойницами под длинной черепичной крышей товарного перрона.

      – Молодец, солдат, зови командира, а мы здесь подежурим.

      Минут через десять пришёл капитан Д. Архангелов. Мы познакомились. Я поинтересовался, получил ли он команду на отход. Он подтвердил.

      – Вот только БМП заведу.

      Это было приятной неожиданностью. Капитан смог сохранить три боевые машины пехоты.

      – Слушай, заведёшь машины, грузи на них раненых. Остальные пусть идут пешком впереди и по сторонам. Пройдём, подтянем машины, встретим духов, расхерачим из пушек, пойдём дальше, понял?

      – Хорошо, – ответил он мне и скрылся в темноте.

      Через какое-то время из ворот управления товарной станции выехала первая машина.

      – Товарищ капитан, – прошептал мне на ухо Майоров, – духи идут.

      Он шептал так тихо, будто думал, что его может услышать кто-то ещё. Но этот шёпот оборвал сердце. Я прильнул к амбразуре. В двух сотнях метров от нас по путям медленно двигался отряд в двадцать – двадцать пять штыков. Они хорошо просматривались на фоне горящей цистерны.

      – К бою! Валера, ты где?

      – Здесь я, – откликнулся Николаев из темноты.

      – Патроны к автомату есть? – спросил я, вспомнив, что у самого осталось меньше магазина.

      Мне передали полный магазин. Я обернулся, из ворот уже выходила вторая БМП.

      – Бьём