Киевский котёл. Татьяна Беспалова

богатое село – центральная усадьба местного колхоза. Утром я послал двоих самых сообразительных бойцов в село разведать, есть ли там немцы, и достать чего-нибудь съестного. Мы толком и не знали, в какую сторону идти. Где фронт, где наши? Скоро мои посланцы вернулись и доложили: через это село прошло уже несколько отступающих частей, и продуктов у колхозников нет. Они смогли лишь напоить их парным молоком.

      Выходит, советы политрука оказались в руку. Я построил своих бойцов. Пересчитал. Их оказалось семнадцать человек, и на всех две исправные винтовки. Тогда политрук произнес свою короткую речь: «Товарищи бойцы! Мы оказались в глубоком тылу противника. Немцы очень быстро продвигаются в сторону Киева. У нас нет никакой связи с командованием. С вооружением, как вы сами видите, у нас очень плохо: на всех две винтовки и один боекомплект. Продуктов нет совсем. Учитывая все это, приказываю вам пробираться в сторону линии фронта отдельными группами, по три-четыре человека. Разойдись!»

* * *

      Шварцев замолчал. Безобразная щетина на его щеках снова подсветилась красным.

      – Так как же ты попал в плен? – преодолев внезапный приступ тошноты, спросил я.

      – А так и попал. Девять дней бродили мы четверо – к нам с политруком прибилась еще парочка ребят с Москвы – бродили от одной украинской деревни до другой.

      Пробавлялись чем могли. Я приглянулся одному семейству из зажиточных. Предлагали остаться и взять за себя их дочку. Отказался. Отправился с товарищами за своей судьбой. А предала нас одна старуха. Мы к ней поздно забрели – увидели огонек и попросились. Пустила ночевать, накормила картохой, налила каждому по полстакана самогону. Немцы повязали нас в час самого крепкого сна.

      Да, раннее утро в украинской деревне встретило нас шумной бранью и суетой. Чьи-то крепкие руки схватили меня, вытряхнули из забытья. Я и не понял, как оказался на дворе. На нас четверых пришлась дюжина конвоиров-автоматчиков. Так и вывели нас на пыльную улицу. Повели. Кругом сновали немцы, громко переговариваясь между собой. Пригляделся при свете дня к селу. Оно было большое, поэтому, наверное, немцы и выбрали его для расположения своей механизированной части. На центральной площади села стояли тягачи, грузовики, телеги, повозки.

      Примерно через час нашу группу вывели к дороге. Там уже стояли несколько повозок, запряженных лошадьми, и небольшая колонна пленных красноармейцев, всего человек тридцать. Пленных расположили в середине этой колонны, и вся вереница тронулась по дороге на запад. Миновав село, дорога вышла в поле.

      Помню, шагали мы быстрым шагом, едва поспевая за обозом. Солнце уже высоко. На выгоревшем небе ни облачка. Утреннюю прохладу сменил полуденный зной. Украинская степь дышит жаром. Сильно хочется пить, да и голод дает себя знать. Усталые и голодные брели мы, подгоняемые окриками конвоя.

      К вечеру нас доставили на товарную станцию города Тернополя. На ступеньках пакгауза, на шпалах и просто на земле сидели