Пока ещё жив. Питер Джеймс

что найдется много таких, кто, заплатив за костюм из дормейской ткани, отдаст его потом или продаст. Качественные вещи приобретают на всю жизнь.

      В данном случае до самой смерти, едва не добавил Грейс.

      25

      Он сидел в полутьме, в тесном, продавленном кресле, слушая непрерывный, негромкий, но назойливый гул моторов, ощущая всем телом дрожь корпуса, когда самолет попадал в зону турбулентности. Большинство пассажиров спали. Спал и его сосед, придурок, выдувший четыре мерзкие коки с виски и теперь регулярно, через каждые несколько минут, начинавший громко храпеть.

      В самолете храпеть нельзя. И дети в самолете не должны плакать. Тех, что плачут, следует смывать в туалете. У него руки чесались натянуть соседу на голову пластиковый пакет. В темноте никто бы и не увидел.

      Но злость приходилось сдерживать.

      Поэтому на коленях у него лежала открытая книга – «Управляйте вашим внутренним гневом».

      Проблема заключалась в том, что само чтение книги вызывало злость. Написал ее какой-то шарахнутый психолог. Разве психологи в чем-то разбираются? Да они же сами все чокнутые.

      «Глава 5. Составьте свой личный план действий (разработка Лорейн Белл)

      Составьте свой собственный план по управлению и снижению гнева и постоянно носите его с собой».

      Носить с собой? Где? В чем? В портфеле? В чемодане? В миске на голове? Привязать к мошонке?

      «Отмечайте, когда именно вы более всего склонны к гневу. Например, после напряженного рабочего дня или употребления алкоголя».

      Или после того, как жизнь в очередной раз насрет на тебя с большой высоты?

      Он чувствовал, как в нем снова начинает подниматься злость. Сосед снова захрапел, громко, как цепная пила. Он ткнул его в бок, сильно, по-настоящему, и, повернувшись, процедил:

      – Заткнись на хрен, ты понял?

      Сосед сонно моргнул, не понимая, в чем дело.

      Он поднял руку со скрюченными пальцами.

      – Захрапишь еще раз – язык вырву.

      Секунду-другую сосед смотрел на него так, будто хотел что-то сказать, но потом передумал, похоже поняв, что это не пустая угроза. Глаза его беспокойно забегали. После недолгого колебания он расстегнул пояс, поднялся и пошел по проходу.

      Он вернулся к книге.

      «Я знаю, когда начинаю злиться, потому что отслеживаю ранние предупреждающие знаки. Такие, например, как ощущение дрожи, сжатые кулаки».

      Да, его уже трясло, и пальцы уже сжались в кулаки. В том-то и дело, что мог бы не только вырвать храпуну язык, но и получил бы от этого удовольствие, как те люди, что в давние времена вырывали языки раскаленными щипцами. Придурок это заслужил. Люди не имеют права так храпеть.

      «Когда я злюсь, я думаю или говорю себе так…»

      Дальше шли пустые строчки, которые следовало заполнить. Но он ничего заполнять не собирался, потому что и так знал, какие мысли приходят в голову.

      «Причины, по которым я хотел бы измениться:

      Последствия несдержанности?

      Потому что я плохо чувствую себя потом?

      Потому