Девушка с ложью на сердце. Яна Розова

у меня источники, – таинственно ответил Пашка и сурово повелел: – Опиши ее!

      Родственник послушался:

      – Она ростом с меня, она… глаза карие или серые, волосы светлые…

      – …Или темные! – съязвил Паша. – Поточнее надо бы! Как ее зовут? Особые приметы: родинки, шрамы, татуировки?

      – Эльвира, – быстро и даже немного испуганно выпалил Звонарев. – Особая примета – большая родинка под левой лопаткой. Огромная родинка, просто уродище какое-то!

      Палец Седова неторопливо растирал морщинку на переносице. Он и сам помнил эту родинку. Собственно, это было просто небольшое родимое пятно, почти идеально ровный гладкий темно-коричневый кружок, который в давние времена, несомненно, назвали бы печатью дьявола. И Паша брезгливо удивился, что бородавчатый Звонарев называет родинку красивой женщины «уродищем».

      – Как давно ты с ней знаком?

      – С месяц, наверное. Я ее в «Постоялом дворе» снял.

      – Она проститутка?

      – Зачем мне проститутки? – хмыкнул муж подруги детства. – Я принципиально бабам за трах не плачу. Сначала мне понравилось с ней – она все анекдоты травила, в любой момент ноги раздвигала. Но больно уж липкая, а мне не хочется проблем с женой. Ты смотри мне, Пашка, не разболтай Лиле об этой сучке!

      Пашка достал из кармана невидимый ключик и выразительным движением запер рот на замок. Звонарев кивнул ему и продолжил:

      – Она привязалась ко мне, как банный лист! Я уже отделаться хотел, а она все звонит мне на мобильный, все встречи назначает…

      – И что дальше? Что там за история с деньгами?

      – Так это Эльвира и дала их мне! Двести пятьдесят тысяч баксов было. Конечно, сумма так себе! Я и побольше в жизни зарабатывал! – хорохорился толстяк.

      Пашкин третий глаз вдумчиво прищурился.

      – Зачем она дала тебе деньги?

      – Просто на хранение. Я же известный человек, предприниматель. У меня репутация, связи. Она сказала, что ее брат продал кирпичный заводик где-то в Лугановске и переехал сюда. Там его рэкет достал. Банкам он принципиально не доверяет. Его вроде кинули пару раз, и теперь он боится. Пока что нет у него оборудованного сейфа, а дома держать такой капитал страшно. Щас же время какое? Ужас! Я и согласился ее бабосы в свой сейф положить. Офис и бухгалтерия у меня не в мебельном цехе, а в новом здании, на Жукова. Туда я их и повез.

      – А почему повез деньги сам? Почему без охраны? Почему брат Эльвиры с вами не поехал?

      – Охрану я себе не держу, – горделиво сообщил Звонарев. – Я и сам, если угощу по рылу – мало не будет! А брат Эли как раз в больницу к жене ездил. Она третьего ребенка родила.

      – Так, – кивнул Седов, подтверждая собственные выводы, и спросил: – А тебе не показалось, что тебя просто подставили?

      От возмущения подобным предположением глаза Звонарева вылезли из орбит.

      – Меня? – Щеки толстяка мелко затряслись от гнева. – Это меня-то подставили? Да я за свою жизнь тысячу подстав на чистую воду вывел!

      Он еще злился, пыхтел, тужился выразить свое негодование и