Портативное бессмертие (сборник). Василий Яновский

тишину игральных карт…

      Аптекарь ведал складом сушеных продуктов, представлявших значительную долю местного экспорта. Целебные корни, травы, грибки, ягоды, листья, стручки. Над полками стояло облако эфирных масел, ромашки, мяты, камфоры, там, в углу, словно русская икона, висела цветная гравюра, изображавшая Данте Алигьери, растиравшего в ступе серый порошок. Аптекарь даже у этого древнего нетесаного прилавка выглядел членом ученой корпорации.

      – Артисту фармакопеи[31] больше нет места в современном обществе, – желчно замечал он, отпуская товар. – Мастерство умирает, уступая место фабричному производству. Безответственная машина убивает прозрение артиста, – продолжал он, обращаясь преимущественно к Конраду. – Что остается на нашу долю? Заворачивать пакеты в красную бумажку и перевязывать их зеленой тесемкой. Ах, Данте, Данте, где ты…

      Вот жирные мази от секретных болезней, которыми пользовались еще граф Сен-Жермен{12} и Казанова{13}. Вот чудодейственные пластыри, настои, кровососные банки, потогонные… Все это упразднили, как Австро-Венгерскую империю.

      Аптекарь отворял шкаф, похожий на несгораемую кассу, где мерцал ряд сосудов разных цветов и форм; в сумерках пахучего подвала их пурпурные и малиновые стенки пропускали райские лучи.

      – Здесь основа всей фармакопеи, – хвастал он. – Хотите кортизон[32] или фолликулин[33]? Пожалуйста, милости просим! Мы не знали почему, но часами отваривали почки телят и давали пить отвар нефритикам[34]. Хотите гормоны? Вот вам гормоны. Я сам их приготовлял.

      Видите эти фигуры, выжженные на этрусской вазе? Здесь хранилась древняя белладонна{14}, и рисунок художника объясняет действие последней. А эти ступы… Сперва каменные, пещерные, затем глиняные, бронзовые, медные. Видите, пестик, точно версальская фрейлина, перетянутая корсетом. Неужели безразлично, кто и с какими чувствами растирает ядовитую корицу в порошок? А если нападут недобрые люди, то легко, размахнувшись таким инструментом, и череп проломить злоумышленникам. Случалось, грешным делом…

      Аптекарь заливался беззвучным циничным смехом (тогда Конрад начинал верить, что ему действительно сто лет). Аудитория кругом тоже блаженно гоготала, опорожняя стаканы.

      – А вот наши весы: нехитрая штучка! А попробуйте на тех же весах отвесить и фунт, и гран. Для этого надо быть истинным артистом, с опытом и талантом. А теперь что… На этой дощечке с желобками мы готовили пилюли: надо порошок и жидкость, взвесив и отмерив, смешать, как тесто. Растираешь, бывало, часами с молитвою или проклятиями. Потом вытянешь жгутом смесь наподобие макаронины, положишь на желобки и сдавливаешь этой пластинкой: все поделится на двенадцать почти равных частей. Остается только скатать шарики, припудрить, вот и пилюли. Глазомер и чутье, личная ответственность и никакой бумажной волокиты.

      Полюбуйтесь моим пластырем от лумбаго[35]

31

Фармакопея – свод правил для изготовления, хранения и назначения больным лекарственных препаратов.

12

Граф Сен-Жермен (около 1696–1784) – авантюрист эпохи Просвещения, дипломат, алхимик и оккультист.

13

Казанова, Джакомо (1725–1798) – итальянский авантюрист эпохи Просвещения, путешественник, писатель.

32

Кортизон – лекарственное средство, обладающее противовоспалительным действием.

33

Фолликулин (фолликулярный гормон) – гомеопатический препарат, применяемый для лечения ряда женских, а также кожных болезней.

34

Нефритики – страдающие нефритом, воспалительным заболеванием почек.

14

Белладонна – многолетнее травянистое растение из семейства пасленовых. В переводе с итальянского название это означает «красивая женщина». В старину женщины закапывали сок белладонны в глаза, зрачки при этом расширялись, придавая глазам особый блеск, а ягодами этого растения натирали щеки, что производило эффект румянца. Входящий в состав растения антропин способен вызвать у человека перевозбуждение, доходящее до бешенства.

35

Лумбаго – внезапно возникающие боли в области поясницы.