Дочь небесного духа. Андрей Буторин

на траекторию полета пули, то все-таки не настолько, чтобы та прошла мимо цели. Нанас и его убийца рухнули наземь почти одновременно. Только саам остался лежать неподвижно, уткнувшись лицом в мох и окрашивая его вокруг головы алым, а Селиванов, нещадно терзаемый Сейдом, катался по земле, оглашая окрестности истошными, мало напоминающими человеческие воплями.

      Надя видела и слышала все, будто во сне. Сознание, словно от леденящего дикого холода, съежилось и перестало адекватно воспринимать происходящее. Каким-то образом она оказалась стоящей на ногах, прижимаясь спиной к шершавой и влажной поверхности валуна. Взгляд ее в конце концов остановился на окровавленной голове Нанаса, но это зрелище не вызвало у нее ни удивления, ни ужаса – вообще никаких чувств. Если бы ей сказали тогда, что и она сама умерла, вряд ли это сообщение произвело бы на нее какое-нибудь впечатление. Никак не отреагировала она, хоть и услышала, на истошный окрик: «Сейд! В сторону!!!» и даже не моргнула, не вздрогнула от раздавшейся следом автоматной очереди. И только когда через несколько долгих, похожих на вечность мгновений на ее плечо опустилась узловатая, скрюченная старческая рука, Надя рухнула, словно ее придавило упавшее небо, истошно завыла во весь голос, и лишь тогда, сама испугавшись этого воя, пришла наконец в сознание.

      Мгновенно замолчав, не поднимаясь на ноги, она подползла к телу любимого, перевернула на спину, упала ему головой на грудь и завыла бы опять, если бы не услышала отчетливое биение его сердца. Нанас был жив!.. Надя поднялась на колени и обернулась к Гору:

      – Он жив!.. Скорее несите аптечку и воду!

      – Ох ты!.. А рюкзак-то у меня там!.. – запричитал, озираясь, старик.

      И он заковылял уже было назад, к тому месту, где оставил поклажу, но его опередил Сейд, стрелой домчавшись до рюкзака старого варвара и в мгновение ока притащив его Наде в зубах.

      Девушка, удивляясь себе, быстро сумела собраться и сосредоточиться, у нее даже не дрожали руки, когда она омывала из фляги голову Нанаса, – иначе от обилия крови было не понять, куда именно ранен ее любимый, насколько страшна и опасна его рана.

      Увиденное едва не заставило запаниковать ее снова – пуля пробила лобную кость и застряла внутри черепа. Даже не будучи медиком, Надя понимала, что ее муж до сих пор жив только чудом и что без помощи высококвалифицированных врачей, причем, в хорошо оборудованной больнице, помочь ему ничем нельзя. Единственное, что могла сейчас сделать и что, разумеется, она и сделала, – это по-дилетантски, йодом, обработать края раны, приложить тампон и забинтовать Нанасу голову.

      Но что делать дальше?!.. И в самом деле, как предлагал Селиванов, бежать догонять бандитов, падать им в ноги, умолять доставить раненого к врачам?.. Смешно и глупо. Нанаса просто добьют, а вслед ему пристрелят и ее с Гором. Ну, ее и впрямь, может, не сразу – сначала «попользуют» всем скопом. А если потом и оставят в живых, то лишь в качестве «наложницы» – попросту говоря, «подстилки». Нужна ей такая жизнь, тем более, без Нанаса? Ну уж нет, лучше сразу