Игра Подсказчика. Донато Карризи

Ведь никто не может заставить ее ехать в город, чтобы раскрыть то, что таится под загадкой Энигмы.

      Ибо Мила была уверена: эта татуировка – призыв.

      Я не позволю себя одурачить, твердила она. Мысль о том, что ей предстоит иметь дело с тем человеком, даже не встречаясь с ним лично, приводила в смятение.

      Но другая ее сторона, глубоко скрытая в подсознании, подталкивала Милу в противоположном направлении: надо пуститься в путь и раскрыть подоплеку.

      Хочу раздвинуть занавес, заглянуть за кулисы, посмотреть в глаза фокуснику и разоблачить трюк.

      То был темный зов, Мила это ясно ощущала, но, несмотря на все усилия, не могла отрешиться от него. Пусть у нее получалось справляться со своей второй природой, окончательно ее обуздать Мила была не в состоянии.

      Рассвет рассеял вместе с тенями и последние попытки сопротивления. Несмотря на долгую ночь, Мила мыслила трезво и понимала, что бесполезно игнорировать призыв Энигмы, что эта история так или иначе сгонит ее с насиженного места, выкурит из надежного гнезда, которое она ценою стольких усилий выстроила на берегу озера, убежища уютного, закрытого со всех сторон, как берлога Алисы. Уж лучше выйти навстречу тому, что надвигается.

      Она убеждала себя, что делает это также ради Андерсонов, ведь нужно помочь найти их тела, чтобы предать достойному погребению. Но в глубине души знала, что это не так. Ее влекла сама тайна, в которую предстояло проникнуть. Не ради славы – а из абсурдной уверенности, что, если она примет вызов тьмы и тьму одолеет, мир станет более безопасным местом, для ее дочери в том числе.

      Она пошла будить Алису ароматом свежеиспеченных оладий.

      Берлога представляла собой сооружение из одеял, развешенных на веревках и скрепленных прищепками для белья, и располагалась на самом верху лестницы, перед дверью, ведущей на чердак. Мила подняла плед в красно-зеленую клетку, служивший входом, и луч света проник в крохотную теплую пещеру.

      Девочка подняла встрепанную голову с подушек, сплошным ковром покрывавших дубовый паркет: опять она заснула с наушниками айпода в ушах. Алиса протерла глаза и изумленно уставилась на поднос в руках у матери.

      – Сегодня ведь не суббота, – проговорила она, догадываясь, что под изменением в их обычном распорядке что-то кроется.

      Мила сразу сменила тему:

      – Сегодня после школы ты поедешь домой к Джейн, я поговорю с ее матерью.

      – Почему?

      – Мне нужно съездить в город, но к вечеру я вернусь. Хорошо?

      Алиса вновь поглядела на оладьи, не говоря ни слова. Мила поняла: дочь подозревает, что ее любимый завтрак приготовлен в качестве извинения. И она права: мать так или иначе нарушила свое слово, отказалась от собственного выбора – навсегда оставить в прошлом прежнюю жизнь.

      – Поедешь к нему?

      Мила вздохнула:

      – Нет, я поеду не к твоему отцу.

      – Ну ладно.

      Алиса, как всегда, сразу оставила тему; но если эта навязчивая идея не пройдет, подумала Мила, нужно будет