Меч и его Король. Татьяна Мудрая

с вышины моей заново обретенной мужественности.

      – Послушай, бабуль, мы уже давно это знаем. Что хотя существование Рутена больше не зависит от Вертдома и вертцев, а вертское от рутенского – и подавно, шляться туда-обратно становится всё труднее год от года. Шлюпка дрейфует в сторону от большого корабля. Закон природы, наверное.

      – А тебе не приходит в голову, что это стоило бы еще больше замедлить? Ради тамошней медицины, точных знаний, искусств их многообразных, во имя их опоганенной, только невероятно богатой природы. Ради твоих механических игрушек, наконец.

      – Лелэлу, мне нет ни нужды, ни охоты сейчас это обсуждать. Говорили мне вчера наши преподобные ассизцы, что уже близки к решению…

      – Как кожа к телу. Сегодня как раз меж собою договорились.

      – О. Совсем другой десерт. А какое оно?

      – Решение? Взять две разнополых двойни – рутенскую и вертдомскую – и переменить местами. Их девочку нам, нашу – им. Между единоутробными детьми образуется некая прочная душевная связь – это уже две связующих нити, как бы вертикальные. А коли мы перевенчаем новые пары внутри себя – еще и по горизонту соединим.

      – Снова деток воровать? И брата с сестрой беззаконно сочетать?

      – Наши подчиненные рутенцы согласны. Эта семья непременно должна взять из детского дома двойню, иначе им не позволяют. Вожделенный ими мальчик – воистину прекрасный приз, а девочка крайне слаба.

      – У нас она не легче загнется?

      – Нет. У нее врожденное удушье от зараженного воздуха, в Верте эта астма пройдет без следа.

      – И еще брачный вопрос. Здесь родное дитя никогда с приемным не путают, а у рутенцев имеется эта… тайна усыновления.

      – На сей счет тоже имеется договор. Родители в случае уже назревающего развода делят детей и присваивают им свои родовые имена.

      – Похоже, на то им двойня и понадобилась. Хитро задумано.

      – Разлучившись, не разлучаться, – туманно выразилась бабка.

      – Так, – меня вдруг осенило, что рутенский вопрос, говоря строго, нас обоих не касается. Жрицы и монахи решили, мама Эсти подтвердила, а меня только ставят в известность. Ради одного этого срочно вызывать счастливого папашу на приватный разговор не стоит.

      – Бабка Биб. Кто наша пара?

      – Твои наследники.

      Полный удар под дых, как сказал бы мой меченосный прадед.

      – Так… это… Святая б…дь!

      – Это ты ко мне обращаешься? – спросила бабка до крайности вежливо.

      – Нет. Просто междометие вырвалось.

      Я кое-как собрался в кучку. Не привыкать: король – не простой человек. Вообще не человек, наверное.

      – Прости. Я, разумеется, еще не успел к ним привязаться, на то и отец… типа – не мать, что родила… Опять же и долг повелителя…

      Ага. Понесло вразнос.

      – Мне же их только что на руки положили. Только что показали.

      – Неужто и впрямь?

      – Неужто ты не заметила? – ответил я с сарказмом. – Дали, дали полюбоваться. Уже и прозвания