Стервам вход воспрещен, или Тридцать моих любимых женщин. Александр Воронцов

коротышку-очкарика. Да-да, я еще и носил очки, в общем, выглядел, как законченный ботан. Впрочем, я таким и являлся. И все свое свободное время просиживал в библиотеках.

      В мое время не было интернета, смартфонов, компьютеров и прочей высокотехнологической хрени. Не было мобильной связи. Не было ста каналов телевидения, спутниковых антенн и многих других источников знаний. Ну и, конечно же, не было порнухи. Вернее, была – в виде самодельных игральных карт, на которых подпольные умельцы мастырили переснятые с западных журналов «веселые картинки». Хотя, если честно, даже в 10-м классе я такие картинки еще не видел. А самой крутой порнографией для меня были фотографии из польского журнала, где на последних страницах были несколько фото в стиле «ню». То есть, обнаженных девиц. По сегодняшним меркам это была не порнография, и даже не эротика, а почти что журнал «Мурзилка» для нынешних детей.

      Поэтому все мои, как говорят сегодня, базовые знания, были из библиотек. Точнее, из книг. Причем, не из учебников по анатомии для студентов медицинских институтов, а из так называемой художественной литературы. Таким образом, мой первый сексуальный опыт базировался на субъективном опыте других людей, причем, облаченном в беллетристическую форму. То есть, в форму вымысла.

      И как прикажете с этим работать?

      Конечно, впоследствии этот фундамент сослужил мне хорошую службу. Но в нем был только один изъян – мои представления об отношениях мужчин и женщин были исключительно книжными. Эфемерными. Нереалистичными. В лучшем случае, на уровне общения д’Артаньяна и Констанции из «Трех мушкетеров» Александра Дюма. Нет, конечно, я понимал, что главный герой романа что-то там делал со своей возлюбленной, а также с другими женщинами, помимо разговоров и поцелуев, но вот что? Подробностей я не знал и только догадывался.

      Впрочем, мне хватало и платонических отношений. Типа поцелуи и просмотр фильма в кинотеатре, держась за руки. Если честно, на то время мой организм этим был вполне доволен. Я понимал, что женщины могут больше, нежели поцелуи и что откуда-то появляются дети. Но в то время проблема полового созревания не стояла для меня так уж остро – были другие, более важные проблемы.

      Если уж быть предельно откровенным, то определенная часть моего организма после окончания школы уже демонстрировала свою независимость. И порой мне приходилось изворачиваться и прятать ее не только от посторонних, но и от собственной матери. Потому что, например, внезапно на пляже происходило непонятное мне пока выпячивание моего мужского «я». И только холодная вода спасала положение.

      Кстати, о мужском. Несмотря на мой маленький рост мое мужское достоинство демонстрировало совершенно другие параметры. Поэтому, когда перед окончанием школы я внезапно стал стремительно расти и мой рост уже составлял метр восемьдесят семь сантиметров, то другие сантиметры перестали меня пугать. Все вставало на свои места. Правда, иногда – слишком уж часто.

      Тем не менее, несмотря на проявления неподчинения всему остальному