Сахва. Александр Сергеевич Поляницин

в то, что Первый пытается меня убить, заманивает. Но этот факт нельзя было стереть. Последние полгода он желал избавиться от меня так же сильно, как боялся потерять.

      Я не переходил уже на бег. Усталость весом в несколько центнеров взвалилась мне на плечи, когда удалось прийти в себя от первой волны потрясения. Ресурсы организма были на исходе. Лес светлел, уже можно было различать полоски деревьев. Птицы, не репетируя, запели свою песню. Разнообразие звуков росло. Кеды намокли от росы.

      Неужели я увидел дорогу, до которой пытался добраться всю ночь?! Да. Это она. Я пошел вдоль обочины, голый, в одной лишь обуви, со своим гаджетом в руке. Вытянул руку, со слабой надеждой, что одна из редко проезжающих машин остановится. Так прошел час и начался второй. Никто не хотел меня подбросить, а многие и надавливали на газ, увидев меня. Тут я вспомнил, что это и не люди, вернее, люди лишь на вид. Это кафиры, и ждать от них помощи – дело бессмысленное. Гнев мой рос вместе с количеством проезжающих мимо машин, в которых были кафиры, безразличные к моей судьбе.

      Я бросил свое тело прямо под мчащийся восемнадцатиколесный КамАЗ.

      Глава 5

      10 часов 2 минуты до взрыва Реактора. День.

      Примерно через полчаса я оказался у нужной камеры хранения. Вопросы так и рвались наружу из красивых карих глаз стройной девушки, которая провожала меня к ячейке: она распознала во мне мужчину, переодетого в женщину. Тонкая пачка денег, которую я поместил ей в карман, сопровождая жест просьбой ничему не удивляться, не помогла. После небольшой заминки из-за пластиковой карты-ключа нужная ячейка была открыта. Внутри – чемодан средних размеров, заполненный золотом, платиной, бриллиантами, алмазами, рубинами, изумрудами, перемешанными руками искуснейших ювелиров в различных комбинациях. Имелись даже драгоценности времен средневековья. Мои билеты к АЭС, к Нулевому. Жадничать я не намерен.

      Пристально следившая за мной Организация знала, что я покупал очень дорогие ювелирные украшения, но была уверена, что приобретались они в качестве подарков женщинам. То, что я компенсирую таким образом свои увечья, мои работодатели считали вполне логичным. Чем я и воспользовался, чтобы втайне ото всех, даже от Первого, собрать самые дорогие украшения в этом модном кожаном чемодане.

      Я покинул камеру хранения и направился на улицу. Мысли об удаче плохо влияли на концентрацию. Впереди – силуэты трех мужчин. Одно из лиц знакомо. Я чуть было не поздоровался с ними. Рука дернулась, будто погрузившись в кипяток, выронила чемодан и вонзилась в сумочку, кисть сжималась, подобно рту рыбы, оказавшейся на суше. Пальцы вцепились в гранату, как челюсти бойцового пса. Менять оружие не было времени.

      Те трое за это время тоже успели много чего сделать: вытащили пистолеты и начали в меня целиться. Рука, как катапульта, выстрелила снарядом с гранатой. Врезалась с неприятным хрустом в голову одного из трех. Лобная кость проломлена. На асфальт стекал труп. Минус один.

      Остальные двое, завидев то, что упало