Кровавый Меркурий. Сергей Мартин

именно. Что ж, нам всем остаётся только ждать результата, – сказал Гарденберг и чуть заметно усмехнулся. – Господин Коваль, машина за вами уже приехала, – он кивнул в сторону ворот, за которыми показалась "десятка", подъехавшая к даче очень тихо и незаметно.

      Ладно, Толик, я двинулся, – сказал Константин Брянцеву, немного нервно и торопливо докуривая сигарету и боясь встретиться с ним взглядом. – Подождём…

      – –Угу, – тихо пробурчал Брянцев, пожимая руку компаньона.

      Коваль зашагал к машине, и едва вышел за ворота, как они закрылись за ним, а Гарденберг добродушно сказал:

      ––Идёмте ужинать, господин Брянцев. Ваш друг тоже голодным не

      останется…

      ––Да–да, спасибо…

      Брянцев пошёл вслед за ним, глядя себе под ноги и всё равно спотыкаясь на стыках плит у крыльца веранды, так как был целиком погружен в мрачные раздумья. "Уж больно всё гладко у них, – думал он. – Не нравится мне всё это. Такое ощущение, что нас держат за болванов. Что за игру ведёт этот Гарденберг? Зачем они связались с нами, если вполне могут провернуть такое дело самостоятельно? Неужели только потому, что мы вовремя подвернулись им под руку и имеем реального покупателя? Странно… Зачем им посторонние в таком рискованном предприятии, при всём при том, что всё засекречено и перестраховано, всё везде схвачено и всем заплачено? Только ли ради дополнительной подстраховки или есть ещё какая–то цель? Чёрт, ничего не понимаю!.. Что там Эдик говорил насчёт цепочки? Чем длиннее – тем лучше? Абсурд! Хотя, если следовать их логике дальше, то… То, когда мы сделаем своё дело, от нас вполне могут избавиться. Вот дерьмо! Ладно, нужно держать ушки на макушке, иначе и глазом не успеем моргнуть, как нас сожрут и косточек не оставят. Это ещё те волки…"

      Когда они вошли в дом, Брянцев поинтересовался:

      ––Рудольф Альфредович, отсюда можно позвонить жене?

      ––Анатолий Викторович, я же вам уже объяснял… – чуть раздраженно ответил Гарденберг. – Никаких звонков, куда бы то ни было делать нельзя, пока идёт операция. Да и после следует воздержаться от любых контактов, будь то с друзьями или с родственниками. Лучше уехать подальше и выждать какое–то время, пока не убедимся, что всё прошло гладко и безукоризненно.

      ––Но она беспокоится, – возразил Брянцев. – Если я не позвоню ей и не успокою, она вся изведётся… Вы что, мне не доверяете?

      ––Дело не в моём личном доверии или недоверии к вам, Анатолий Викторович, а в здравом смысле. Ничего с вашей женой не случится, если вы не позвоните ей пару недель. Ну поволнуется, это не смертельно… Извините меня, но разрешить вам звонок я не могу. Только по соображениям безопасности… вашей в том числе.

      ––И даже в вашем присутствии?

      ––Давайте закончим этот разговор, – хмуро ответил Гарденберг. – И вот ещё что, Анатолий Викторович, если захотите прогуляться, то предупредите меня или кого–то из парней и не уходите дальше посёлка. Высовываться нам вовсе ни к чему.

      * * *

      Весь