Красный меч. Скрижали небес. Книга первая.. Андрей Снегов

покрытые блестящей чешуей ящеры были похожи на мутировавших, позеленевших и чуть подросших кенгуру. Они уверенно неслись по песку красивыми длинными прыжками, отталкиваясь от поверхности мощными лапами. В высоких седлах сидели облаченные в яркие разноцветные доспехи и вооруженные мечами воины.

      Состояние оцепенения сменилось паникой, и я побежал к стене. Горячий песок больно обжигал пятки, я утопал в нем по щиколотку, но упорно двигался вперед. Из-за спины доносились гортанные крики наездников и громкое рычание динозавров. Я понимал, что моя попытка спастись обречена на провал, но ничего не мог поделать с собственным страхом, он подстегивал словно кнутом и гнал прочь от преследователей.

      Воины настигли меня довольно быстро, к этому моменту я окончательно выдохся и остановился. Сердце лихорадочно стучало в груди, воздуха не хватало, и, несмотря на жару, меня буквально трясло от страха. Затравленно оглянувшись, я вздохнул с облегчением: мои преследователи оказались гуманоидами, и, более того, обладателями вполне человеческих европеоидных лиц. Натянув поводья, всадники окружили меня и остановились в нескольких метрах. Их было шестеро.

      Вблизи ящеры казались еще более страшными, чем на расстоянии. Особенно впечатляли непропорционально большие по отношению к размерам тела головы и пасти, полные острых зубов. Звери вели себя довольно смирно: лишь переминались с ноги на ногу, вяло помахивали хвостами, и шумно фыркали, кося янтарного цвета глазами с вертикальным зрачком.

      Молчание затягивалось, и я не нашел ничего лучше, чем встать в позу футболиста, ожидающего штрафной. Синеглазый парень в голубой, отливающей серебром кирасе легко спешился, подошел ко мне и протянул аккуратно сложенный кусок материи.

      – Оденься, – с кривой усмешкой сказал он, – а то наших узгунов напугаешь.

      – Спасибо, – промямлил я, чувствуя, что страх отступает, и взял сверток.

      Мне вручили серый холщовый халат, довольно толстый плетеный пояс из кожи и кожаные же сандалии. Косясь на воинов, я оделся, и с облегчением обулся, защитив ступни от нагревшегося на солнце песка. Избавившись от наготы, я почувствовал себя чуть более уверенно, и настороженно уставился на бойцов. Все как один они равнодушно смотрели мне в глаза и не произносили ни слова. Их взгляды не выражали эмоций, в них не было враждебности, теплоты или сопереживания. Полное отсутствие любопытства говорило либо о способности жестко контролировать собственные чувства, либо о том, что голые люди здесь появляются также часто, как туристы в Калифорнии. А еще все солдаты были смазливы, словно модели от какого-нибудь Calvin Klein или Benetton. И молчаливы подобно парням на огромных рекламных плакатах.

      Я вдруг осознал, что абориген говорил на совершенно незнакомом языке. Незнакомом даже по звучанию. А я не только понимал его речь, но и отвечал ему, причем не на английском. Пауза затягивалась, грозя перерасти в угрожающее молчание, и я решил опробовать свои неожиданно проявившиеся лингвистические