Когда бабочке обрывают крылья…. Светлана Мерцалова

быть красавицей. Можно себя сделать, – со знанием дела сообщила Оленька.

      Наташино лицо вытянулось от удивления и стало похоже на лошадиное.

      – Как? – с надеждой в голосе спросила она.

      – Лишь безмозглые дуры не могут привести себя в порядок, – Оленька была категорична.

      Все снова уставились на меня. Они что, решили сегодня испытать на прочность мои нервы? Я даже не моргнула.

      Наташа дернула за рукав Оленьку:

      – Что дальше?

      Ей не терпелось узнать: как, не будучи красавицей, завоевывать мужские сердца?

      – Красота – это в первую очередь обаяние. Понимаешь? – снисходительно продолжала Оленька. – Конечно, если ты целый день сидишь набыченная…

      Тут три курицы опять повернулись в мою сторону. Все! Еще секунда, и я встану со своего места и затопчу этих глупых несушек.

      Каким-то шестым чувством они почуяли мое настроение и, молча взяв сигареты, вышли на лестницу.

      Сегодня не хотелось подслушивать – так я от них устала. Ничего нового не услышу: будут обсуждать мои рытвины и кривые ноги.

      Вернулись они притихшие и принялись шептаться. Оленьке непременно хотелось посвятить всех в подробности ее романа с Денисом. Из рассказа я узнала, что они встречаются уже не первую неделю, и ей все приелось. Пора бы и честь знать! Рассказывая, как он страдает из-за нее, она весело смеялась.

      Вот дрянь! Ей наплевать на него! Она лишь тешит свое самолюбие – ничего больше. Ненависть к ней захлестнула меня с такой силой, что я чуть не зарычала, а карандаш в руке хрустнул. Все удивлено оглянулись. Я лишь подняла глаза на Оленьку, как та сразу побледнела, схватив свой бронхолитик. Попрыскав себе в горло, она уставилась на монитор. Все затихли.

      Внутри меня бушевал тайфун. Если бы она любила его, хотела быть ему женой, я бы ей все простила. Ведь счастье Дениса для меня дороже. А эта стерва лишь играет с человеком и, не задумываясь, причиняет ему боль.

* * *

      Оленька пришла бледная и без косметики, объяснив это тем, что чувствует себя неважно. Сегодня, на удивление, было тихо. После обеда они вышли на лестницу, я, как обычно, стала подслушивать.

      – Даже курить не могу, – пожаловалась Оленька. – Опять астма разыгралась. Мне так плохо.

      – Бедняжка! Не нужно было выходить на работу, – посочувствовала Инга.

      – Сегодня приснился такой кошмар, вы себе представить не можете, – дрожащим голосом продолжала Оленька. – Слушайте: сижу я перед компьютером, и вдруг на экране появляется эта ужасная. Жесть!

      Это обо мне. Я тебе снюсь, красавица? Приятно слышать.

      – На самом деле кошмар, – подтвердила Инга.

      – Свят, свят, свят… – запричитала оглобля.

      – Слушайте дальше! – прикрикнула на них Оленька. – На столе у меня лежит мой бронхолитик. Я отвлеклась и закрыла на секунду глаза. Когда же их открыла, то увидела, что на меня с монитора смотрит эта страшила.

      Тут послышались вздохи, ахи. Вот дуры! Что там дальше?

      – При виде ее мне сдавило горло, и начался приступ. Представляете, даже во сне чувствовала эти спазмы. Я знаю,