Изгнанные в облака. Вторая часть. Рустем Омаров

Жиль развернулась. Приблизившись, она потрогала пальцем мой нос. Теперь она облокотилась роскошным задом о стол. Он был такой же мощный, как и стол. Это был таран для моего израненного толком нецелованного разума.

      – Профессор говорил, что нужно ценить жизнь в скитаниях, – я начал потрошить форель, – Он был прав. Я и двух дней не провел среди цивилизации, а уже убил человека. А теперь меня куда-то везут. И у меня тошнит от страха перед тем, что меня ждет. А ведь я могу умереть девственником.

      Она взглянула на меня.

      – У тебя есть любимая?

      – Есть. Но она этого не знает.

      Снисходительный взгляд. И смех, заставивший зашевелиться чресла.

      – Не знаю.

      – Я хочу знать о профессоре все. С кем он спал, как он ел, что говорил.

      – Сейчас доем, может, вспомню.

      Вдруг я остановился.

      – Я сейчас ем, а тот, кого я убил, кормит червей на дне.

      – Ты убил на войне? – Жиль отвернулась, подставляя лицо прохладному ветру.

      – Да, но это не оправдание, – я осторожно, с чувствами накатывающей совести приступил к десерту.

      – Значит это только начало твоих мук.

      Мы замолчали, лишь причмокивания звучали в ночи.

      – Какой был твой профессор?

      – Суровый, – я покачал головой.

      – Он что-нибудь тебе рассказывал?

      – Ну, о своей семье, о том, как диктатор сгноил его сына, – я осекся. – Он искал своего сына и внучку.

      – Внучку?

      – Ему звонил Гай Меркант, он сказал, что Лиоза – его невестка скрывается с внучкой в подполье. Она была революционеркой.

      – И где он хотел отыскать свою внучку?

      – Не знаю.

      – Попробуй вспомнить, – лицо Жиль стало жестким.

      – Он говорил, что найти невозможно. Меркант ему ничего не сказал.

      – Я получила взыскание за то, что упустила профессора, – Жиль сжала губы. -

      – Тебе не повезло, что была облачность, и вам тогда удалось сбежать. Шантал заполучил бы профессора и отпустил тебя на все четыре стороны.

      – Поэтому он мне и дал записную книжку, – я понурил голову. – А я не смог ее сохранить. Жиль, что теперь со мной будет? Этот ужин. Он роскошный. Так кормят осужденных на смерть.

      Я всхлипнул и прослезился. Жиль подошла и схватила меня за плечо.

      – Не плачь мальчик, ты уже сделал свой выбор, – она посмотрела мне в глаза. – Ты должен быть сильным. Все мужчины делают выбор, о котором потом не должны жалеть.

      – Прошу вас отпустите меня, разрешите мне сбежать. Прошу вас. Я сделаю все, что вы хотите. Умоляю.

      – Я не могу, – совсем тихо сказала Жиль

      Рука ее сновала по моему лицу.

      – Вот и хорошо, а теперь иди.

      Я почувствовал сладкое дыхание генерала, и я взглянул в ее горящие глаза. Облака обволокли нас. Рука ее аккуратно подергала меня за мочку уха.

      – Может