Офицерский гамбит. Валентин Бадрак

почему-то поплыли знакомые поля с налившимися колосьями пшеницы, большие хвойные лапы и крепкие остовы дубов, затем вдруг сияющие золотом купола Софии и Лавры, почти необъятное водное пространство Днепра, разлившегося когда-то по глупости инженеров. И почему-то мраморный бюст ухмыляющегося Сократа из Софиевского парка в маленькой, отсталой Умани, который он долго, с любопытством рассматривал еще с отцом, крепко держась за его жилистую руку. Но потом из тумана миражей вдруг появилась родинка-пуговка и стала расти до невероятных размеров, расплываясь перед глазами, заполняя все пространство. Артеменко вернула к действительности заключительная фраза начальника.

      – И наконец, самое главное: Украина, доверенная вам и вашим коллегам, стала участком борьбы номер один!

      Суконная речь генерала Лимаревского еще некоторое время звучала в комнате. Но все, сказанное после, было уже не важно для полковника военной разведки Алексея Сергеевича Артеменко. Опытный офицер ГРУ все прекрасно понял: начинается новая война, готовятся грандиозные сражения нового типа, сокрушительные атаки, скрытые от неискушенного взора, начинается новый этап его карьеры и жизни…

      Часть первая Проект «Империя»

      Народ появляется тогда, когда возникает некая матрица, которая затем из столетия в столетие производит одни и те же психотипы, на основе уже единого этноса. [….] Создание единого русского народа в течение ближайших 10–20 лет – это реальность.

Александр Самоваров, один из идеологов развития русского национализма начала XXI века

      Глава первая

      (Киев, апрель 2006 года)

1

      Стояли ватные от теплой влаги последние дни украинского апреля 2006 года, и Алексей Сергеевич, который уже добрых месяцев восемь болтался между двумя столицами, явно упивался душистой пряностью города на Днепре. Откровенно говоря, переезды не доставляли ему особых неудобств: во-первых, все было основательно продумано, добротно организовано и полностью оплачено; а во-вторых, невзыскательность, инфантильное спокойствие и какое-то провинциальное добродушие Киева его умиляло. Киев после агрессивной толкотни Москвы был невыразимо уютным, и это всякий раз вступало в диссонанс с привычной помпезностью и футуристическими настроениями первого города советской империи. Тихие ритмы умиротворяющей колыбели славянства и навечно застрявшая между Подолом и Печерском христианская смиренность наполняли Алексея Сергеевича неуемно притягательным спокойствием, как будто он попал в детский парк с многочисленными, соблазняющими глаз качелями. Снятая за старым Ботаническим садом довольно респектабельная квартира с высокими потолками и стильной мебелью его более чем удовлетворяла, – она с легкостью выполняла функцию и офиса, впрочем пока почти не посещаемого. Но вместительные и дорогие по местным меркам апартаменты являлись частью программы захода в страну, – его могучее ведомство не жалело средств на соответствие