Прости мне мои грехи 2. Лана Мейер

был важен мне – важен только потому, что олицетворял собой мечту любой девушки. Он был принцем, который мог просто взять и увезти меня за море, перечеркнув все мои проблемы.

      И все же я знала, что теперь, когда вернулась, мне не стоит так быстро радоваться – хоть Коул и молчал весь этот месяц, я уверена, что только потому, что он вынашивал коварный и грандиозный план по моему уничтожению.

      В моих интересах было, чтоб Коул ничего не знал о Стефане. И все же какое-то неприятное предчувствие, как снежный ком, засело у меня в груди, как только я начала подъезжать к своему Кампусу.

      – Зевс! – еще не открыв дверь, я слышала тихое тявканье пса, которого сегодня утром завезла мне нянечка из приюта. – Я так скучала, мой хороший.

      Едва поставив здоровенные чемоданы, я опустилась на колени и крепко обняла Зевса, зарываясь пальцами в его густую черную шерсть.

      – Мое чудо, – просто сказала я, соприкоснувшись с Зевсом лбами. Даже его язык, прошедшийся по моей щеке и оставивший за собой слюни, не вывел меня из себя.

      Все-таки кто-то меня здесь ждал.

      Я оглядела комнату вдоль и поперек, с облегчением заметив, что здесь не было никаких следов Коула – ни охапки цветов, ни загадочных коробок на моей кровати. Комната выглядела так, как я ее и оставила.

      Включив Florence and the Machine – Never let me go, принялась разбирать плоды своего грандиозного шопинга. Развешивая в шкафу очередное коктейльное платье, задумалась о том, что хочу непременно надеть его на какую-нибудь вечеринку, ну тут же выругалась.

      И с вечеринками должно быть покончено. Ну разве только на одну… Маленькую, на прощание.

      Покончив с одеждой, отправилась в ванную, окончательно испачкавшись в шерсти и слюнях Зевса. Как только я вошла в комнату и пригляделась к ванной, застыла.

      Придерживая себя за виски, попыталась унять легкое головокружение, наступившее после увиденного.

      Вроде бы ничего ужасного, но одновременно настолько странное зрелище… Моя ванна была до краев наполнена белой жидкостью, напоминавшей молоко. В светлой субстанции, как ни в чем не бывало, плавали сотни лепестков синей розы.

      Коул в своей ненормальности уже переходил все границы. Сама мысль о том, что он (может, конечно, и не лично) таскал ко мне в комнату цистерны с молоком, вызывала у меня отвращение. И все ради чего? Удивить? Произвести впечатление? Запугать? А может и отравить. Кто знает, что в этой белой водичке.

      Как всегда, мой мистер зло не оставил меня без записки. Она была оформлена в виде пригласительной: красивая такая, из твердого кремового картона, буковки блестящие, бирюзовые. Будто бы приглашение на свадьбу.

      Но я то знала, что это было приглашением на очередной урок – пытку.

      Схватив пригласительное, хотела разорвать его и смыть в унитаз, не глядя, но так и не смогла. Что-то внутри (надеюсь, любопытство, а не желание вновь увидеть его) заставило меня заглянуть в записку.

      „С приездом, Беа. Твой отъезд для меня был неожиданностью, признаюсь. Но этим ты только еще больше разозлила меня и дала мне время на то, чтобы