Врата Рассвета. Евгений Гаврилов

оружие так и осталось в ножнах.

      Маленький трактир исчез, пронизывающий ветер носится меж черными ветвями. Ледяной ужас медленно разжимает холодные пальцы. Он определенно жив, и ему даже ничего не откусили, а ведь обернувшаяся монстром незнакомка определенно собиралась попробовать его на вкус.

      Тяжелый выдох вырвался из груди. Последнее воспоминание – рванувшаяся навстречу дверь, вот только за порогом вместо скрипучего трактирного коридора оказалась лесная чаща.

      Самое страшное – в никуда вместе с домом и конюшней испарился Хитрец со всеми пожитками. Мешки с едой и одеждой не жалко. Меч при нем, кошель с золотом – тоже. В нагрудном кармане надежно укрыт маленький мешочек с загадочным содержимым – без него пришлось бы совсем кисло. Остальное – пусть его. Но при мысли о том, что четвероногий друг исчез навсегда, в душе становится тоскливо и пусто.

      Вокруг – ночной лес. Ни малейшего представления, куда его занесло. Лунного света едва хватает, чтобы не налетать на деревья. Прочитать молитву Богу-Солнце, чтобы защитил от чар своей злокозненной супруги и ее порождений? Буркнув под нос несколько грязных ругательств, юноша побрел, куда глаза глядят. Сердце сжимается в тоскливом страхе при одной мысли, что никогда больше рядом не раздастся веселое ржание гнедого пакостника. Что, если конь стоит где-нибудь в лесу, привязанный к обычной коряге?

      Холод потихоньку начинает покусывать через куртку из тонкой шерсти. Несколько раз нога цеплялась за выпирающие из земли корни. В последний раз при падении он здорово ушиб руку. Каким же он был дураком, когда проехал мимо давешнего постоялого двора, восхитительно-обычного, с дурнушками-служанками, жирной кашей и ворюгами-конюхами! Запоздалые сожаления и жалость к себе, пронизывающий ветер… Рино стиснул зубы. Не хватало только разреветься, будто ему по-прежнему лет пять! Ничего еще не потеряно, он обязательно вырвется из этой передряги.

      Слуги шаккура вряд ли будут рыскать по лесу в поисках беглеца. Они, скорее всего, заняты прочесыванием Южного тракта. Блуждая по чащобе, на погоню не нарвешься, но бесценное время утекает, словно вода сквозь пальцы. Без коня останется разве что веселить тщетными потугами богиню ночи, потешающуюся над попавшим в скверную переделку смертным. Если он, вместо пути в Ниланту, будет блуждать меж трех сосен – его рано или поздно схватят. Вот тогда веселье закончится надолго. Гнев шаккура пострашнее самой лютой нечисти.

      Обоняние уловило едва заметный запах дыма. Костер? Кто и зачем развел огонь в ночной тишине? Будут ли ему там рады? Да кто бы ни был – вряд ли это хуже, чем бродить в одиночестве по лесу.

      Они вынырнули из-за деревьев в тот момент, когда слух уже различил потрескивание пламени.

      – Люди – редкие гости в ночном лесу.

      Приятный женский голос, но говорящую не разглядеть, только статный силуэт. Незнакомка стоит в расслабленной позе, оружия не видно.