В новую жизнь. Яна Ирбис

колько десятков лет и трудилась на крупном производстве, где получила Орден труда. Тонкий шёлковый платочек на голове, скрывал седые вьющиеся волосы. А синий сарафанчик в белый горошек, доходящий до щиколоток, болтался на худощавой фигурке бабушки, выдавая тем самым, что женщина похудела совсем недавно. В её лице не было ничего примечательного. Немного крупноватый нос покрывали мелкие поры. Несколько пигментных старческих пятен возле рта были более темного цвета, чем сама кожа лица. Они терялась в глубоких морщинках, пролегающих как бороздки на иссохшей без влаги почве. А серые усталые глаза подернула дымка печали. В них читалось страдание и мудрость. Весь облик отражал отпечаток недавно пережитой трагедии, которая перевернула размеренный ход жизни этой тихой доброй женщины.

      – Зачем мы уехали в эту глушь? – ворчала внучка.

      Она расхаживала из стороны в сторону, поднимая ногами пыль, осевшую толстым слоем на асфальте, и нервно передёргивала плечами.

      – Аня, что за вопрос? Ответ и сама знаешь. Ты не смогла бы в городе жить, – произнесла пожилая женщина, обмахиваясь влажным от пота носовым платком.

      – Но может и здесь мне не станет легче.

      – Девочка моя, время лечит всё. По крайней мере, мы привыкаем к нашей боли.

      – Меня прежнюю оно уже не вернёт. Я каждую секунду вспоминаю то самое, и у меня не хватает терпения. Я не забуду «это» никогда. И здоровье мне не вернуть и красоту. Я жить не смогу.

      – Деточка моя, родная, я тебя понимаю. Но ты должна жить, хотя бы ради меня. Ведь я дышу для тебя.

      Разговор у спутниц прервался, когда к остановке подъехало такси. Из машины вылезла высокая красивая девушка с огненно-рыжими волосами. Она сжимала в руках сумочку и умоляюще смотрела на водителя, который вынимал из багажника небольшой чемодан.

      – Молодой человек, но как же так? – мелодично возмутилась красавица. – Вы пообещали довезти меня до места, а сами бросаете здесь, под палящим солнцем.

      – Девушка, Вы меня извините, но дальше я не поеду. В той глуши все дороги убитые, и я всё днище пробью своей малышке.

      – Я доплачу, – предложила рыженькая девушка, хватая водителя за рукав.

      – Нет, не надо мне доплаты. Я же сказал уже, что не поеду дальше. С этого места Вы доберётесь куда нужно. Скоро автобус должен подъехать. Их же государство ремонтирует, а мою девочку самому латать приходится. Извините. Всего доброго.

      Произнеся эту тираду, таксист сел в машину и рванул с места, обдав женщин густым облаком серой пыли. Они закашлялись и сощурились.

      – Вот ирод, – воскликнула пожилая женщина. – Деньги дерут с людей, а сами обманывают.

      – Да уж, – подтвердила красавица, – обещал до места доставить, а сам бросил. Не подскажете, я доеду до деревни «Веснушки» с этой остановки?

      – Да, доберётесь. Мы тоже туда едем. И автобус скоро прибудет.

      – Это хорошо, – вздохнула незнакомка.

      Она оттащила чемодан к обочине и села на него, не обращая внимания на попутчиц.

      А они успели ее оглядеть. Из-под козырька красной бейсболки, девочка внимательно изучала незнакомую девушку, и то, что она рассмотрела, ей не понравилось. С недавних пор подросток стала ненавидеть красивые женские лица и их обладательниц. Когда-то и у неё было очаровательное личико, и полное надежд и мечтаний загадочное будущее, но злая рука рока в один миг перечеркнула все планы и только начатую писаться страницу ее жизни.

      – Какая засуха, – вздохнула пожилая женщина, обмахиваясь платочком. – Жди теперь хорошего урожая.

      – Да. Похоже, дождь забыл об этих местах, – улыбнулась рыженькая красавица.

      От улыбки она забавно сморщила прямой, чуть длинноватый носик, и показала ряд мелких белоснежных жемчужин зубов. На щёчках показались ямочки, а на скулах заплясала мелкая россыпь едва заметных коричневых точек, веснушек.

      Продолжая улыбаться, незнакомка огляделась вокруг.

      Пейзаж впечатлял буйством красок. К тому же, сколько простора и раздолья, чего так не хватает в городе. Прямо за остановкой раскинулось белое море – ромашковое поле. Каждая головка клонилась от лёгкого ветерка, будто он игрался с каждой по отдельности и в то же время со всеми. В ответ, цветы подмигивали ему своими жёлтыми сердцевинами. От такой идиллии в разные стороны шла мелкая рябь, вовлекая в свой танец тонкие травинки осота.

      Голубое небо безмятежно раскинуло свои огромные крылья на многие тысячи километров и плавно сливалось на горизонте с яркой зеленью лета. Всюду порхали разноцветные бабочки и носились шмели. Над земляникой сновали дикие пчёлы. Среди васильков копошились несколько полевок, мелькая своими темными горбатыми спинками и тонкими хвостами. Весь луг оживленно гудел обитателями, которые занимались своими привычными делами, не обращая внимания на ход времени.

      По другую сторону от дороги шелестела молоденькая берёзовая рощица. Тонкие белоствольные красавицы переговаривались между собой, обсуждая шаловливого любовника, который так и норовил оголить их стройные станы. А ветер знай себе, продолжал любвеобильные