В новую жизнь. Яна Ирбис

слабость после перенесённой операции. Но идти куда-то было необходимо, скоро стемнеет. А ночная жизнь играет по своим правилам, порой очень опасным и жестоким.

      Девушка присела на лавку в скверике, возле небольшого панельного дома в пять этажей, и горько заплакала. Она крошила трясущимися руками булочку, на которую потратила последние деньги, и кормила голубей. Птички слетелись к её ногам и хватали хлебные крошки, а Алёна жалостно ревела, что у проходящих мимо людей бежали мурашки по коже. Но все они равнодушно отводили глаза и спешили дальше.

      Девушка подавилась собственной слюной и заперхала. От этого ей стало ещё обиднее, слёзы текли по лицу, капали на одежду и асфальт. А Алёна, пытаясь их вытереть, только больше размазывала по худеньким щекам.

      – Батюшки! Девонька, ты чего так плачешь?

      Фраза прозвучала над ухом девушки так неожиданно, что она сильно испугалась и резко подняла опухшее, заплаканное личико.

      – Кто тебя обидел?

      Рядом стояла маленькая худенькая старушка в жёлтом платочке и синем пальто, которое было ей явно великовато. Она жалостливо смотрела на Алёну и пыталась заглянуть в самую глубину души, сквозь мокрые красные глаза. В руках бабушка сжимала сетчатую сумку, ещё давних времён производства. Из этой котомки виднелся пакет молока.

      Алёна похлопала глазами и опять заревела.

      – Да что же это такое? – воскликнула старушка.

      Она положила сетку на лавочку, присела рядом и погладила девушку по голове.

      Не выдержав этой неожиданной ласки, Алёна кинулась на грудь чужой женщины и прижала её к себе. Так, обнявшись, они просидели минут пять, а потом Алёна отодвинулась.

      – Простите меня, – произнесла она.

      – За что?

      – За эту выходку, – ответила Алёна.

      – Глупости говоришь. Мы все ещё пока люди, и обязаны понимать других и помогать.

      – Спасибо, что посидели со мной. Я пойду.

      – Постой. Что у тебя случилось? Расскажи, станет легче. А я может, чем помогу.

      От безысходности, голода и страха, девушка рассказала свою историю, сбиваясь и всхлипывая.

      – Дела, – молвила старушка и покачала головой. – Это же надо быть такими подлыми.

      – Я пойду, – проговорила Алёна.

      – Да погоди, ты. Идти всё равно некуда, а никуда ты ещё успеешь сходить.

      – Ну, а сколько нам здесь сидеть?

      – Мы не будем здесь сидеть, а пойдём ко мне. Не бойся, я живу с дедом, и двумя кошками. У нас большая квартира.

      – Нет, нет, – запротестовала Алёна. – Я не пойду туда. Я чужая. Как Вы не боитесь в дом приводить кого-то с улицы?

      – Чего мне бояться? Накоплений у нас с дедом нет. Мебель старенькая. Да и ты, вроде на бандитку не похожа. Не могу я мимо твоей боли пройти. А уж коли обманешь, на себе грех носить будешь.

      – Я не обману, обещаю. Буду помогать во всём. На подработку устроюсь.

      – Э нет, так дело не пойдёт. Никакой работы. Тебе учиться надо, чтобы человеком стать. Тогда, глядишь, никто и не посмеет об