Самые страшные войска. Александр Скутин

протапливали их. Часа два должно пройти, прежде чем они нагреются. И вот, как-то вечером, господа офицеры пришли с ужина в свой вагончик, а он, естественно, не топлен. Ну, это не беда. Ловится первый же попавшийся воин-созидатель и ему ставится боевая задача: принести дров и растопить печь в вагончике отцов-командиров. Об исполнении доложить.

      Офицеры в стройбате, надо сказать, отборные. Цвет вооруженных сил. Если не считать тех, кто закончил специальные военно-строительные училища (а таких немного), то в основном это были проштрафившиеся в других частях или списанные по здоровью, чтоб дослуживали до пенсии. Синтез штрафбата и приюта. Наш ротный, например, раньше был танкистом, старшим лейтенантом в гвардейской Таманской дивизии, а там, как вы знаете, дураков не держат. Не вру, в самом деле из Таманской. К нам его перевели, присвоив «очередное» воинское звание лейтенант, и второй раз он получил старлея уже у нас, в стройбате, став, таким образом, дважды старшим лейтенантом.

      Так вот, растопить печь для командиров не проблема, проблема в том, что очень холодно, хочется согреться после работы, а вагончик насквозь промерз и заиндевел, и прогреется еще ой как нескоро.

      Ну, да это тоже не проблема. Как известно, проблемы есть только те, которые мы сами создаем. И они, командиры наши, пошли греться в ближайший вагончик, то есть к нам.

      Они втроем зашли в наш жарко натопленный кубрик, сели на койки, закурили. Благодать, тепло, дым сигареты к потолку струится. Но до идиллии еще далеко. Например, что здесь эти солдаты делают? Здесь офицеры отдыхают, блин-компот, субординация для них не существует?

      – А ну-ка, воины, пошли отсюда, нечего вам тут делать.

      Куда идти мы спрашивать не стали, ученые уже. Скорее сваливать надо. Черт, и попался же я ротному на глаза в этот момент!

      – Эй, воин, принеси-ка с камбуза кипятку нам!

      Я взял чайник и пошел на камбуз к речке.

      – Что, припахали, – съязвил кто-то. – Офицерам шестеришь?

      Это было, по нашим понятиям, западло.

      – Смотри, как бы тебя не припахали, – огрызнулся я.

      Что ж ты его на фиг не послал, могут сказать мне читатели, пускай сам за кипятком бегает. Так могут рассуждать только те, кто не служил. Приказания выполняются точно, беспрекословно и в срок. После исполнения можешь обжаловать приказ. Если тебя слушать станут. Но никто не жалуется. Смысл? А вот за неисполнение приказа – наказание, от наряда вне очереди и вплоть до трибунала. Это смотря как посмотрят, какую политическую окраску придадут «в свете текущего момента».

      Вскоре я вернулся в вагончик с чайником. Ротный взял со стола нашу пачку с заваркой (понятно, даже формально не спросив разрешения) и щедро отсыпал в чайник. Потом пошарил глазами по столу и спросил:

      – А сахара у вас нету, что ли?

      – Нет.

      – Тогда иди отсюда.

      Я не выдержал и сказал ротному:

      – Вообще-то, вы и чай взяли без спросу.

      Ротный надменно вскинул подбородок:

      – Воин, ты что несешь? Совсем нюх потерял? Я, командир роты, должен спрашивать у тебя разрешения?

      – Как командир моей роты, вы, конечно, ничего не должны у меня спрашивать. Но сейчас вы