Этот неподражаемый Дживс. Пелам Вудхаус

Он явно темнил и недоговаривал.

      – Тут что-то нечисто, – сказал я. – С чего это вдруг твой дядя приглашает на обед человека, которого в глаза не видел?

      – Уважаемый мистер олух, я тебе только что объяснил: он знает, что ты мой самый близкий друг, что мы вместе учились и так далее.

      – Ладно, допустим. Но ты-то с чего так об этом хлопочешь?

      Бинго замялся.

      – Я же сказал, у меня есть одна идея. Я хочу, чтобы ты сообщил дяде о моих намерениях. У меня просто духу не хватит.

      – Что? Еще чего!

      – И это говорит мой друг!

      – Да, но всему есть предел!

      – Берти, – с укором произнес он. – Когда-то я спас тебе жизнь.

      – Когда это?

      – Разве нет? Значит, кому-то другому. Но все равно, мы вместе росли, и все такое. Ты не можешь меня подвести.

      – Ну ладно, ладно. Но когда ты заявляешь, будто у тебя не хватит духу на какую-то наглость, ты себя недооцениваешь. Человек, который…

      – Значит, договорились, – сказал Бинго. – Завтра в час тридцать. Смотри не опаздывай!

      Должен признаться, что чем больше я размышлял о предстоящей мне миссии, тем меньше мне нравилась вся эта затея. Допустим, Бинго прав, и обед действительно будет шедевром кулинарного искусства. Не все ли равно, какие кулинарные изыски значатся в меню, если тебя спустят с лестницы прежде, чем ты успеешь покончить с супом. Однако слово Вустеров свято, нерушимо и прочее и прочее, и на следующий день ровно в час тридцать я нетвердой походкой поднялся по ступеням крыльца дома номер шестнадцать по Паунсби-Гарденз и позвонил. А через полминуты я уже стоял в гостиной и пожимал руку самому толстому человеку, какого мне в жизни доводилось видеть.

      Вне всякого сомнения, девизом семьи Литтл было «разнообразие видов». Сколько я помню Бинго, он всегда был долговязым и тощим, кожа да кости. Зато его дядя сумел повысить среднестатистический вес членов семьи до уровня гораздо выше нормы. Когда мы обменялись рукопожатием, моя рука буквально утонула в его ладони, и я всерьез забеспокоился, удастся ли ее оттуда извлечь без специального водолазного снаряжения.

      – Мистер Вустер – я счастлив… я польщен… большая честь…

      Я понял, что Бинго – с какой-то тайной целью – расхвалил меня сверх всякой меры.

      – Ну, что вы… – смутился я.

      Толстяк отступил на шаг, по-прежнему не выпуская мою руку.

      – Вы так молоды и уже столько успели сделать!

      Я был совершенно сбит с толку. У нас в семье, это в первую очередь относится к тете Агате, которая жучит меня с самого рождения, принято считать, что я – полный ноль, впустую растративший жизнь, и что с тех пор, как в первом классе я получил приз за лучший гербарий полевых цветов, я не сделал ничего, чтобы вписать свое имя на скрижали славы. Вероятно, он меня с кем-то спутал, решил я, но тут в холле зазвонил телефон, вошла горничная и сказала, что меня просят к аппарату. Я пошел, взял трубку и услышал голос Бинго.

      – Привет, – сказал он. – Прибыл? Молодец! Я знал, что на тебя можно положиться. Послушай, старик, дядя очень тебе обрадовался?

      – Просто