Судьба Вишнёвки. Lily Alex

никак ужо?

      – У неё есть мелки, – объяснила Люси. – А карандаши – она уж очень эмоциональная, да и сильная – бумагу прокалывает, а потом злится. Гувернанткe руку, как ножoм, пырнула. Боятся, как бы себе глаз не выколола. А краски пытались давать – она их либо расплёскивает, либо просто размазывает и орать начинает, пока не отмоешь.

      – Избалуют девку, – с грустью отметила Валентина Макаровна. – А жаль. Такая крепенькая, тьфу-тьфу-тьфу, на ней пахать можно будет, когда подрастёт!

      – В папочку своего. – Люси хмыкнула. – Мы с ним потОм поженились. Да Машку он так позабыть не мог. Сколько раз во сне звал! В пьяном бреду только о ней и говорил…

      – Ох, ты, девуленька… – Бабка ласково погладила Люси по голове, а та взглянула на неё с горечью.

      – И погиб он из-за неё же! – Люси говорила уже сквозь слёзы. – Она могла его спасти – не стала. В прямом смысле – концы-в-воду. Да, может и лучше… Всё равно мы развестись собирались…

      – И с Глебкой, значит, боишься, то ж такое и будет? – Мрачно уточнила Валентина Макаровна, садясь за стол напротив Люси.

      – Знаю, что будет, – отозвалась та тем же тоном. – Да и он знает.

      – А вить Марья Михална вроде как добрая… – произнесла бабка задумчиво. – А у Глебки неприятности будут, если уломать тебя не сможет?

      – Ещё какие! – Гонзалес вздохнула.

      – А ведь он мне жизнь спас… Облучился он здорово тогда. И так проблемы с этим были, а теперь – вовсе беда! Ах, Валентина Макаровна! И так я себя виноватой да перед ним себя обязанной чувствую, но ведь душа переворачивается, зная, что он не меня, а ЕЁ любит!

      – А с Машкой говорить пыталась?

      – Да… Она считает, что раз она не с Глебом, я – самая подходящая жена для него. Да и Данилка-то его любит. Я поняла, он, Дэн, болел очень долго. Женщины: нянечки, медсёстры – постоянно кто-то другой. А если кто-то новый – значит боль, уколы, капельницы, массаж, другие неприятные процедуры…

      Люси покачала головой.

      – Я для него сейчас – такая же. Одна из них. Я даже не знаю, если он понимает слово «мама``…

      – Ну, это мы попробуем ему истолковать… – Валентина Макаровна решительно поднялась.

      * * * * *

      За завтраком Глеб сидел с растерянным видом, односложно отвечая на вопросы.

      – Люсенька, – обратилась Валентина Макаровна. – Сходи, отнеси Юркиной семье наш пирог, они приглашали… А то Глебку никак не приловлю. Вот может хоть ты его за шкирман дотащишь?

      Люси едва сдержала улыбку – с таким наивно-удивлённым видом Глеб взглянул сперва на мать, а потом на неё.

      – А мы пока с Нюркой кой-чего смастерим, – бабка обратилась к девочке. – Хочешь?

      Та захлопала в ладоши, ухая и повизгивая.

      * * * * *

      Люси и Глеб шли рядышком по деревне.

      Орлов понял задумку матери; действительно все деревенские приветствовали его с радостным уважением.

      Вежливо здоровались с Люси, с любопытством оглядывая её. Глеб просто говорил: – Людмила Ароновна. Моя коллега.

      Потому