Дорогая, я дома. Дмитрий Петровский

меня ждали, торжественно и неподвижно столпившись, какие-то люди. Было много незнакомых, были совсем странные персонажи, вроде невысокого крепкого парня в форме охранника, на плече у которого была какая-то эмблема и надпись славянским шрифтом – он глядел прямо на меня, но, кажется, не видел, а видел что-то другое и иногда в беззвучном крике открывал рот.

      Там была Ева, в прелестных туфельках и с кружевным зонтиком, под руку с парнем в пиджаке и белой рубашке без галстука, там был мой сын Карстен, тоже с парнем, тоже под руку. Был там дядя Давид, был одетый в кожаную куртку режиссер, к тому времени давно уже мертвый, и пилот боинга капитан Шуманн, с разводным ключом в руке, с застывшим, бесконечно грустным лицом. В центре этой полукольцом сомкнувшейся вокруг меня компании был Махмуд – и пока остальные торжественно и строго смотрели на меня, его бешеные глаза искали что-то наверху. Рывком он вытащил из толпы женщину, с которой мы познакомились на кладбище, – она была в наручниках, глаза завязаны черной бархатной повязкой.

      – Людвиг Вебер, согласен ли ты взять ее в жены? – спрашивал его голос в моей голове, в то время как он ставил ее передо мной на колени.

      Я пытался ответить, но голос не звучал, и я кивал.

      – Каждая женщина ждет того, кто ее окончательно подчинит, – изрекал режиссер в кожанке, из носа у которого тонкой струйкой текла черная кровь, и утвердительно обращался к той, что стояла на коленях: – Лаура, Алиссия, Ева, – ты СОГЛАСНА взять в мужья Людвига Вебера и быть с ним, пока смерть не разлучит вас?

      Я разевал рот, как рыба, не мог произнести ни слова, наконец проснулся рядом с ней.

      Все утро она была мыслями далеко, и во время экскурсии в замок Линденхоф и грот безумного Людвига Баварского, где он в одиночестве слушал оперы Вагнера, она говорила отрывисто, отвечала невпопад. Я уже понял, с кем она переписывалась, и позже, за ужином, получил на прямой вопрос прямой ответ. У нее есть другой. Она его любит. Обманывает, скрывает, чем занимается. Ей нравится ее работа, потому что она любит деньги, но если придется выбирать – она выберет его.

      Я молча покивал, дал понять, что усвоил, и попросил показать сайт ее агентства. Она достала все тот же телефон с огрызком яблока, открыла безвкусно, с претензией на роскошь сделанную интернет-страничку и показала, куда тыкать. Она думала, я хочу посмотреть на нее, но для меня ее уже не существовало.

      Вот тогда, в тот вечер, когда мы с ней сидели в ресторане гостиницы «Хайятт» в Мюнхене, на моем счете лежало около сорока миллионов с копейками и жизнь моя неуклонно шла к финальной точке, я все окончательно понял. Бездельник поляк бесплатно имеет то, за что мне приходится платить огромные деньги и чего я в итоге все равно не получаю.

      Богатые люди не циничны. Сентиментальность, вера в любовь, высшие ценности – все это приходит вместе с деньгами. Тогда и узнаешь, что люди не покупаются.

      Так девушка по имени Ева преподала мне горький урок, зато я понял, чего хочу на самом деле. На