Точка невозврата. Николай Куценко

что если все это ему привиделось, словно какой-нибудь дурной сон, что если он просто задумался, перед тем как нажать на звонок у двери. Бывают же такие случаи. Он слышал о них в одной передаче. Состояние самогипноза, так там говорили.

      Внезапно дверь открылась, на пороге стоял отец. Похоже, сильно удивленный и даже слегка напуганный.

      – Денис, где розы? Принес? – почти закричал он.

      – Ларек закрыт, там перерыв технический, – соврал Денис.

      – А где ты все это время был?

      – Да Серегу из параллельного внизу встретил. Кабан такой, помнишь? – Денис развел руки, демонстрируя размер Сереги.

      – Нет. – Отец отошел в сторону, показывая, что можно зайти.

      – Я не хотел трепаться с ним, но он прям как репей, еле отцепился. – Денис переступил через порог, нагнувшись, стащил с ног кожаные туфли.

      – Вот епты, попадутся, когда не надо, – пробурчал отец, вешая пальто Дениса в стоящий у двери деревянный шкаф.

      – Да, это точно. И подарок не купил из-за него.

      – Ладно уже. Все тебя заждались. Мой руки и на кухню, быстро.

      – Ну а подарок?

      – А ну мыть руки! – закричал отец, хлопнув сына по плечу. – Сам будешь подарком!

      – Понял.

      И Денис проследовал в ванную.

      Глава 3

      Пешеход

      Его разбудил звук настойчивой вибрации телефона, лежащего в проеме деревянной стенки – старой, еще советских времен, когда понятия не имели о гардеробных и заполняли квартиры громоздкими, неудобными шкафами. Денис помнил эту стенку с самого детства. Только тогда она казалась ему огромной, а сейчас нет. Стенка словно уменьшилась в размерах, потеряв былой грозный вид.

      Денис попытался встать, но что-то кольнуло его в висок, будто кто-то забил в голову маленький гвоздик, какое-то время его там подержал, а затем резко вытащил. Еще жутко хотелось пить. Морщась от боли, Денис поднялся с кровати, взял телефон и нажал кнопку вызова. Из трубки раздался взволнованный голос матери:

      – Сынок, ты там как?

      – Нормально, только встал, – зевая, ответил он и посмотрел в окно. Сквозь запотевшее стекло был виден дом напротив. В нескольких окнах горел яркий свет и шевелились маленькие силуэты людей.

      – Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?

      – Да так… терпимо. Ты чего звонишь-то?

      – Я просила тебя не пить вчера, но ты разве слушаешь. И отец просил… – расстроенно проговорила мать. – Тебе же пить нельзя совсем. У тебя проблемы с психикой.

      – Да ладно, мам, день рождения все-таки. Юбилей. Немного-то можно.

      В трубке раздался сигнал машины, кто-то выругался матом, истошно завыла собака. От этого у Дениса вновь заболела голова. Он оглядел комнату в поисках стакана воды.

      – Это ты называешь немного? – Голос матери стал срываться. – Немного, да?

      – А сколько я выпил? – Денис вышел в коридор и направился в сторону кухни, по дороге зацепившись за торчащий из шкафа рукав отцовской летной куртки, почему-то влажный. Видимо, отец уже успел побывать